Наваждение

Лора посмотрела на картину, известную под названием «Черная рамка». На нее падал слабый свет огня, но детали были хорошо различимы: женщина на койке, пустая комната, белая холодная нагота тела. Картина, мягко говоря, нервирует.

Она перевела взгляд на Пендергаста, одетого в свой обычный черный костюм.

— Значит, вы считаете, что ваша жена заинтересовалась болезнью Одюбона? Болезнью, которая превратила его в творческого гения.

— Да, путем неизвестного психического эффекта. Для человека с ее интересами это было бы важным научным открытием.

— И картину она искала только для того, чтобы подтвердить свою теорию?

Пендергаст кивнул:

— «Черная рамка» — связующее звено между ранним, посредственным Одюбоном и Одюбоном поздним, гениальным. Доказательство случившегося с ним превращения. Но самое главное в этой загадке — птицы.

— Птицы? — нахмурилась Лора.

— Каролинские попугаи. И попугай Доанов.

Хейворд и сама тщетно пыталась понять их связь с болезнью Одюбона.

— И что?

Пендергаст отпил кофе.

— Полагаю, мы имеем дело с необычным случаем Grippus avium.

— То есть? Птичий грипп?

— Такова, я думаю, болезнь, поразившая Одюбона, едва его не убившая и способствовавшая его творческому расцвету. Ее симптомы — сильный жар, головная боль, лихорадка, кашель — характерны для гриппа. Одюбон заразился, препарируя каролинского попугая.

— Подождите. Откуда вы знаете?

В ответ Пендергаст достал тетрадь в потертом кожаном переплете.

— Это дневник моего прапрадеда Боэция Пендергаста. Он дружил с молодым Одюбоном.

Открыв тетрадь на странице, заложенной шелковой закладкой, агент отыскал нужные строки и прочел:

Август, двадцать первое.

Д. Д. О. опять был у нас вечером. А до того он занимался препарированием двух каролинских попугаев — это птицы с любопытной окраской, ничем более не примечательные. Он изготовил из них чучела, набил кипарисовыми опилками.

Мы отобедали и пошли прогуляться по парку. В половине одиннадцатого или около того он ушел. На следующей неделе О. намеревается предпринять путешествие вверх по реке, у него будто бы там какие-то дела.

Пендергаст закрыл дневник.

— Одюбон в путешествие так и не отправился. На следующей неделе у него появились признаки болезни, из-за которой он и попал в лечебницу «Мез Сен-Клер».

Хейворд кивнула на тетрадь:

— Думаете, ваша жена это читала?

— Уверен. Зачем тогда ей было похищать образцы каролинского попугая — те самые, которые препарировал Одюбон? Она хотела проверить их на вирус птичьего гриппа. — Агент сделал паузу. — И не только проверить. Она надеялась извлечь живой вирус. Винсент сказал, что от похищенных образцов осталось несколько перьев. Утром я съездил на плантацию Окли, очень осторожно изъял их и отдал исследовать, чтобы подтвердить свое предположение.

— Это не объясняет, какое отношение имеет к делу семья Доан.

— Скорее всего Доаны заболели той же болезнью, что и Одюбон.

— Почему вы так считаете?

— Слишком много совпадений, капитан, другого и быть не может: неожиданный расцвет творческих способностей, а потом — полный распад психики. Совпадений много — и Хелен о них знала. Потому она и забрала у них птицу.

— Когда она забирала попугая, Доаны были еще здоровы. Они не болели гриппом.

— В одном из дневников Доанов мимоходом упоминается, что вскоре после появления птицы вся семья переболела гриппом.

— Боже…

— А потом, довольно быстро, у них стали проявляться блестящие творческие способности. — Он опять сделал паузу. — Хелен поехала к ним забрать птицу, я уверен. Быть может, хотела предотвратить распространение болезни. Ну и, конечно, проверить птицу и подтвердить свою теорию.

Вспомните, что писала Карен Доан в дневнике про Хелен. Та была в кожаных перчатках и птицу вместе с клеткой спрятала в пластиковый мешок для мусора. Зачем? Я сначала думал — чтобы не держать на виду. Но нет, она просто боялась заразиться сама или занести инфекцию в машину.

— А кожаные перчатки?

— Разумеется, для того, чтобы скрыть надетые под ними резиновые. Хелен хотела избавить людей от инфекции. Без сомнений, и клетку, и птицу, и мешок потом сожгли, после того, разумеется, как взяли все образцы.

— Сожгли? — переспросила Хейворд.

— Обычная процедура. И все образцы тоже сожгли.

— Зачем? Ведь если Доаны заразились, они могли передать инфекцию и другим. Сжечь птицу — все равно что запирать конюшню, когда коня уже украли.

— Не совсем. Видите ли, птичий грипп легко передается от птицы к человеку, но с большим трудом от человека к человеку. Соседям ничто не грозило. А для самих Доанов было уже поздно.

Пендергаст допил кофе.