Наваждение

Когда-то он тоже любил Слэйда, но чувство это умерло двенадцать лет назад, когда он слишком хорошо узнал другую сторону его натуры. Слэйд напомнил Джадсону его родного отца — человека беспощадного. Быть может, такова судьба всех отцов — или тех, кто нам их заменяет: в них разочаровываются, их бросают, и чем старше и умнее становишься, тем они кажутся меньше ростом.

Эстерхази покачал головой. Какая ошибка… ужасная, трагическая. Теперь это кажется иронией судьбы: Хелен поделилась с ним своим открытием, сделанным благодаря своему интересу к Одюбону; в тот миг им обоим оно показалось настоящим чудом. «Мы создадим волшебное средство, Джадсон, — сказала она. — Ты сотрудничаешь со многими фармацевтическими компаниями, наверняка ты знаешь подходящую».

Он и в самом деле прекрасно знал отличную фирму: «Лонжитьюд фармасьютиклз», которой управлял его университетский научный руководитель, Чарльз Слэйд, сменивший профессорскую мантию на деловой костюм. Джадсон находился под обаянием притягательной личности Слэйда, и они поддерживали контакт. Слэйд идеально подходил для разработки такого чудо-препарата; человек творческий, независимо мыслящий, он не страшился риска и притом умел хранить тайны.

А теперь его больше нет, и все из-за Пендергаста, который начал ворошить прошлое, теребить старые раны, и стал — прямо или косвенно — причиной нескольких смертей.

Джадсон рассеянно отпил виски, не чувствуя вкуса. На столике рядом с бутылкой лежал рекламный проспект. Эстерхази пролистал его, и гнев сменился злобным удовлетворением. Проспект заманчиво расписывал прелести охотничьих угодий Килхурн в горах Шотландии: огромное поместье в Кампианских горах, расположенное на открытой всем ветрам возвышенности, одно из самых уединенных и живописных мест в Шотландии. Отличная охота на куропаток, ловля лосося, охота скрадом на оленя. Принимают там только избранных и гордятся тем, что место это тихое и малоизвестное. Клиента по его желанию сопровождает егерь. Джадсон, разумеется, обойдется без егеря.

Много лет назад Эстерхази целую неделю провел в охотничьих угодьях Килхурн, раскинувшихся на сорок тысяч акров — некогда они принадлежали графам Атоллским. Ему хорошо запомнился суровый пустынный ландшафт, глубокие озера, спрятанные в складках гор, быстрые ручьи с форелью и лососем, открытые ветрам вересковые пустоши и лесистые долины. В таком месте человек может пропасть бесследно; даже кости его сгинут — ветры и дожди ничего от них не оставят.

Неторопливо отхлебнув виски, уже нагревшегося от его ладони, Джадсон немного успокоился. Ничего не потеряно. Впервые за долгое время дела оборачиваются к лучшему. Эстерхази отложил проспект и взял в руки письмо, написанное старомодным каллиграфическим почерком на кремовой шероховатой бумаге.

24 апреля

Нью-Йорк

Дорогой Джадсон!

Искренне благодарен тебе за любезное приглашение. Я принимаю его с радостью. Вероятно, ты прав: события последних месяцев дались нам нелегко. С удовольствием побываю в Килхурне через столько лет. Двухнедельный отдых пойдет мне на пользу, а твое общество всегда доставляло мне удовольствие.

Отвечаю на твой вопрос: я намерен взять «Перде», вертикальную двустволку «Холланд и холланд» калибра.410 и еще «Холланд и холланд» калибра.300 со скользящим затвором — на оленя.

С наилучшими пожеланиями,

А. Пендергаст.