Наваждение

Он повел их через огромную переднюю, потом через узкий, заставленный книжными стеллажами коридор в небольшой уютный кабинет. Слово «уютный» было совсем не в духе д’Агосты, однако другого он подобрать не мог. Теплый желтый свет придавал приятный глянец старинной мебели красного дерева: сервант, письменный стол с выдвижной крышкой, оружейный шкаф, снова книжные полки. На полу — роскошные персидские ковры. На одной из стен — два диплома: врачебный и доктора философии. Мягкие, очень удобные на вид диваны. Везде, где только можно, древности со всех концов света: африканские статуэтки, нефритовые безделушки из Азии. Два окна, прикрытые легкими занавесками, выходили на сквер. Заполненный вещами кабинет не создавал впечатления загроможденного — напротив, выглядел как обиталище человека со вкусом, интеллигентного и много где бывавшего.

Пендергаст представил хозяину своего спутника. Узнав, что д’Агоста полицейский, Джадсон Эстерхази не смог скрыть удивления, но улыбнулся и дружески пожал ему руку.

— Приятный сюрприз. Хотите чего-нибудь? Чай, кофе, бурбон?

— Бурбон, пожалуйста, — сказал Пендергаст.

— Какой?

— Неразбавленный.

Хозяин повернулся к д’Агосте:

— А вам, лейтенант?

— С удовольствием выпью пива.

— Хорошо. — Все так же улыбаясь, Эстерхази подошел к серванту в углу, ловко налил порцию бурбона и, бормоча извинения, направился на кухню за пивом.

— Господи, Алоиз, — воскликнул он, вернувшись, — сколько же мы не виделись?! Лет семь?

— Восемь.

Пока Пендергаст и Эстерхази разговаривали, д’Агоста потягивал пиво и смотрел по сторонам. Пендергаст уже просветил его насчет Эстерхази — нейрохирург, исследователь; достигнув в своем деле вершин, он стал работать на общественных началах в местной больнице и в организации «Врачи на крыльях», или «ВНК», — благотворительной организации, которая посылает врачей в зоны катастроф в странах третьего мира. Убежденный спортсмен и — если верить Пендергасту — даже лучший стрелок, чем его сестра Хелен.

Разглядывая многочисленные охотничьи трофеи на стенах, д’Агоста понял, что Пендергаст не преувеличивал. Врач и одновременно страстный охотник — интересное сочетание.

— Итак, — сказал Эстерхази низким звучным голосом, — что привело вас в наши края? Расследуете дело? Попрошу все грязные подробности, — ухмыльнулся он.

Пендергаст сделал глоток бурбона и немного помолчал.

— Джадсон, боюсь, мне будет нелегко рассказывать. Речь идет о Хелен.

Смех замер на губах Эстерхази. Его патрицианские черты выражали растерянность.

— Хелен? А что — Хелен?

Пендергаст сделал большой глоток.

— Я узнал, что ее смерть была не случайной.

Эстерхази на минуту замер, пристально глядя на Пендергаста.

— Как тебя понимать?

— Твою сестру убили.

Эстерхази медленно поднялся, совершенно потрясенный. Он отвернулся и медленно, как во сне, побрел к книжному шкафу у противоположной стены. Взял первый попавшийся под руку предмет, повертел в руках и положил на место. Потом, после длинной паузы, повернул обратно. Подойдя к серванту, он дрожащей рукой наполнил свой бокал и сел напротив гостей.

— Зная тебя, Алоизий, думаю, нет смысла спрашивать, полностью ли ты уверен, — очень спокойно произнес он.

— Именно.

Весь облик Эстерхази совершенно изменился: Джадсон побледнел, у него сжимались и разжимались кулаки.

— И что ты… мы будем теперь делать?

— Я — с помощью Винсента — найду того, или тех, кто все организовал. И мы позаботимся, чтобы восторжествовала справедливость.

Эстерхази посмотрел Пендергасту в глаза.

— Я тоже хочу. Хочу видеть, как человек, убивший мою любимую сестру, заплатит за то, что сделал.

Пендергаст не ответил.

Д’Агосту до глубины души поразила ярость и возмущение, охватившие брата Хелен. Эстерхази откинулся назад; его темные глаза так и сверкали.

— А как ты это узнал?

Пендергаст коротко поведал ему о событиях последних дней. Эстерхази, хоть и был не в себе, слушал внимательно. Потом он поднялся и налил себе еще выпить.

— Я полагал… — Пендергаст сделал паузу. — Я полагал, что очень хорошо знаю Хелен. И вот кто-то убил ее, да еще прибег к таким необычным мерам и затратам, стараясь обставить ее смерть как несчастный случай. Значит, я ничего не знаю о некой стороне ее жизни, хотя мы прожили с ней вместе почти два года. Остается поверить, что это неизвестное, чем бы оно ни было, относится к ее прошлому. И здесь мне нужна твоя помощь.

Эстерхази провел рукой по высокому лбу и кивнул.

— Есть у тебя хоть малейшее представление о том, кто желал ее смерти? Враги? Завистливые коллеги? Бывший возлюбленный?

Эстерхази молчал, двигая челюстью.

— Хелен была чудесной женщиной. Добрая. Обаятельная. Врагов у нее быть не могло. В Массачусетсском институте технологий ее все обожали. И в аспирантуре она не забывала воздать должное учителям и коллегам.

Пендергаст кивнул.

— А после института? Может, какие-нибудь конкуренты в «ВНК»? Кого-то она, например, обошла по службе?

— В этой организации так не делается. Все работают вместе. Никакого соперничества и карьеризма. Там ее очень ценили. — Он болезненно сглотнул. — Даже любили.

Пендергаст откинулся назад.