Наваждение

Сердце заколотилось в груди от приступа паники. И в висках болью придавило из-за страха. Это было плохо, Лиза прекрасно понимала, что подобное явление не сулило ничего хорошего ни ей, ни ребенку. В ушах зашумело от ужаса при одной мысли о том, что может случиться что-то непоправимое. Но она попыталась призвать себя к порядку. Хоть как-то сориентироваться, стряхивая остатки рваного сна, от которого все казалось еще более ужасным. Глубоко вдохнула, прерывая дрожь, уже начинающую охватывать тело. И осторожно, боясь сделать лишнее движение, потянулась за телефоном, чтобы набрать номер Тамары Степановны. Или Гены, если уж не сумеет дозвониться ночью до домоправительницы. Вставать Лиза не решалась, боясь усугубить состояние.

Необходимо было вызвать скорую. Своему врачу она не могла позвонить, как Лиза понимала, да и чем бы он ей помог на расстоянии в сотни километров? А здесь она еще не успела врача найти. Только записалась в частную клинику, выбранную по отзывам в интернете, чтобы на следующей неделе пройти плановое посещение гинеколога. Благо, все документы и бумаги взяла с собой при отъезде. И сейчас, дозвонившись до Тамары Степановны, ожидая, пока не менее ее испугавшаяся женщина поднимется, разбудив и охранника, искала в контактах телефонный номер этой клиники.

ГЛАВА 24

Скорая приехала быстро, а вот порадовать Лизу не смогли. Проведя быстрый осмотр, врач бескомпромиссно настоял на том, чтобы отвезти ее в больницу. Да Лиза и не спорила, по сути. Самой стало так страшно, что в глазах темнело. Тамара Степановна поехала с ней, Геннадий следом.

А потом начались обследования и осмотры, и УЗИ, на котором, если честно, она хотела бы побывать с Димой, хоть и сомневалась, что сумела бы уговорить мужа. И все же, сейчас ощущала себя особенно одиноко. Возможно из-за капельницы и пустоты палаты. Хотя и соседок иметь не хотелось бы. Раздрай в душе и мыслях; страх за ребенка и не особо веселая перспектива ближайших нескольких дней с лечением и пребыванием в стационаре - все это вступало в конфликт с основной рекомендацией врачей. Не могла Лиза успокоиться и расслабиться. И ощущала ужасное чувство вины из-за этого.

Понимала умом, что надо, на все согласна была, а оно все равно не выходило. Сейчас ей дали успокоительное и вводили какие-то препараты, которые должны были снять повысившийся тонус матки, являющийся угрозой выкидыша. И Лизе стало легче. Но проблема-то была в мозгах! Закончатся капельницы и что дальше? Как себя заставить расслабиться?

И эта дурацкая ночь тянется и тянется! Надоела. Лиза вдруг начала ненавидеть ночи. Слишком много всего тяжелого и непонятно стало происходить с ней в темное время суток. Вот сейчас: и спать пыталась, и “скорую” ждали, и в больницу приехали, и столько обследований прошла, теперь вот капельница - а на часах все еще только три ночи. Хоть бы утро скорее, сил ее уже не было лежать в темноте. И без разницы, что в палате мягко горел светильник на стене! За окнами стояла непроглядная тьма… Она сама себя накручивала, кажется, не в силах прекратить.

Слава Богу, что именно в этот момент коротко постучали в дверь ее палаты и на пороге появился Гена (больше и некому, Тамара Степановна уехала домой, чтобы вернуться утром, а медперсонал не стучал и в этой клинике). Лиза посмотрела на охранника:

- Простите, что отвлекаю, - парень, как ни странно, выглядел собранным и бодрым, ни следа усталости. - Вот, вам звонят, - и Гена протянул Лизе ее телефон, который она отдала, пока проходила обследования.

У Лизы сердце замерло и руки задрожали от недоверчивой радости. Вряд ли, чтоб это Казак решил ей позвонить, ведь так?

- Да? - тихо отозвалась она, пока Гена вышел, вновь прикрыв за собой дверь палаты.

- Ты что творишь, родная, а? - голос Димы, родной и любимый, взбудоражил все в ней. Разом растревожил все эмоции и чувства.

Хриплый, прокуренный, он точно стал курить куда больше, чем до этого; усталый и измотанный. Но такой же властный и требовательный, не утративший и толики того командного напора, что всегда был присущ Калиненко.

И Лиза не сдержалась, рассмеялась от счастья, что просто слышит его. Только вместе с этим, на глаза набежали слезы, и смех захлебнулся всхлипом.

- Лиза?! - потребовал ответа Дима, будто пытался приструнить и ее, и все эти эмоции.

- Ничего не творю, любимый. Лежу, - попыталась она ответить.

- И какого лешего ты лежишь в больнице? Чем дома-то плохо? - в усталом голосе Димы ясно слышалось недовольство.

А ее иное зацепило:

- А ты почему не спишь? Ночь же, ты отдыхать хоть немного должен…

- Твою… налево, Лиза! - вдруг вспылил Калиненко. Щелкнул зажигалкой на том конце связи, прикуривая. - Как тут спать, родная, когда я только освободился, а меня такими гребаными новостями “радуют”. Ты что там себе удумала? Ты считаешь, я тебя отправил в безопасное место, зачем? Чтоб все нормально было, а ты? Забыла, что я сказал на этот счет? Так мы сейчас быстро проблему уладим.