Дреф стоял и смотрел, засунув сжатые до боли кулаки глубоко в карманы пальто. Он поборол почти неодолимый порыв выхватить пистолет и стоял неподвижно, только лицо его побледнело под слоем грима.
Ликующие народогвардейцы сноровисто скрутили и вывели арестованных; Фрезеля - он все еще был без сознания - вынесли на ставне. Отряд солдат остался обыскать кабаре и допросить служащих. Посетителям, имевшим при себе удостоверение личности, разрешили уйти. У Дрефа сын-Цино были не только фальшивые документы, но и клеймо серфа на руке - свидетельство абсолютной политической благонадежности. Его отпустили одним из первых.
Он прямиком поспешил в тупик Слепого Кармана и вошел, не удосужившись привести себя в прежний вид. Час был не поздний, Элистэ еще не ложилась. При виде нечесаного парика и накладных усов брови у нее поползли вверх; она открыла рот, но Дреф опередил ее.
- Нирьен арестован, - сообщил он.
24
Таким она Дрефа еще никогда не видала, даже в тот раз, когда отцовская челядь избила его до крови и сломала ребро. Вид у него был совершенно убитый. Посмотрев ему в глаза, Элистэ невольно спросила:
- Вам досталось?
- Нет.
- За вами шли следом?
- Не думаю.
- Сядьте, Дреф. Сюда, ближе к огню. Вот так. Хотите выпить? - Он кивнул, и она налила стакан бренди. - Что случилось?
- Я и сам пока что не понимаю. Народный Авангард знал, где найти Шорви, и тщательно подготовил засаду. Времени у них было достаточно. Но как они узнали - и от кого?
Он размышлял вслух, уставившись взглядом в камин, и уже не притворялся, будто она не в курсе его ночных вылазок.
- Гниды Нану? - предположила Элистэ.
- Не исключено, но вряд ли. Мы приняли все возможные меры предосторожности - перекрыли окна, двери и дымоходы, собирались в полупустых комнатах, перед тем облазив весь дом сверху донизу. Спрячься там эта тварь, я бы ее наверняка обнаружил.
- Сколько людей знало, где Нирьен будет нынче вечером? Может, его предал кто-нибудь из последователей?
- Логичное, казалось бы, предположение, и тем не менее я его отвожу. Предать могли всего четверо, не считая меня, а каждому из них я верю как самому себе: они сотни раз доказывали свою преданность.
- Людям свойственно меняться...
- Только не этим, жизнью ручаюсь.
- Но люди, бывает... Ну ладно, допустим, вы правы. Если не это, тогда что?
- Что-то другое. Совсем новое... - Дреф хмуро уставился в огонь; к катастрофе он подходил как к интеллектуальной загадке, что было характерно для него. - Они открыли новый вид слежки, и пока мы не поймем, в чем тут хитрость, никто не застрахован от наблюдения.
- Так они могут узнать, кто вы такой и где скрываетесь? - Элистэ было жаль Шорви Нирьена, но больше она переживала за Дрефа. - Не подыскать ли вам другое жилье? А может, вообще стоит уехать из Шеррина? А, Дреф?
- Этого не требуется. Сегодня я на виду у всех ушел из "Котурна Виомента", и ни один народогвардеец даже ухом не повел. Про меня они не догадываются.
- Спасибо Провидению. Значит, вам ничего не грозит?
- Не грозит? - Он горько улыбнулся ее вопросу, который, судя по всему, нашел забавным. - Да разве в Вонаре найдется хоть один человек, которому ничего не грозит?
- Что вы хотите сказать?
- Когда не станет Шорви Нирьена, кто сможет обуздать безумие Уисса Валёра?
- Революционеры убили короля. Все они стоят друг друга. Уисс Валёр или иной цареубийца - какая, в сущности, разница?
- Не пора ли вам распрощаться с детством?
- Ненавижу, когда со мной говорят в таком тоне.
- Вы сами меня вынуждаете. Вы же умная девушка, не нужно прикидываться простушкой.
- Простушкой?
- Мне кажется, вы это нарочно, но, может быть, я ошибаюсь. В вас с детства воспитывали Возвышенную. Вдруг это воспитание причинило вам необратимый ущерб и то, что я принимаю за каприз, на самом деле неспособность понять?
- Очень любезно с вашей стороны. Однако из-за так называемого остроумия, которым вы очень гордитесь, вас с колыбели преследуют беды.
В действительности Элистэ возмущалась не так сильно, как хотела показать. Главное, он выглядел уже не таким убитым и отчаявшимся.
- Послушайте. Для Вонара нет худшей напасти, чем Уисс Валёр...
- Значит, худшее свершилось.
- Не до конца. Под властью Валёра мы страдаем от гнета и кровопролития, каких не знали даже во времена монархии. Мы стали свидетелями бессмысленной гибели короля и королевы, планомерного уничтожения Возвышенных, зверств и массовых убийств в провинциях, подавления свободы личности, извращения всех революционных идеалов.
- А я-то думала, что крестьяне теперь живут припеваючи, - съязвила Элистэ.