– Эка невидаль! – рассудили начальники. – Шайку ворья разогнали!
– Чужих адмиралов звездами да лентами награждаем, а своим шиш да кумыш! – делился с лейтенантом Тимашевым, сидя в кают-компании, Сытин.
– Мы-то ладно! – вздохнул Тимашев, – А вот трое матросов калеками остались! За что?
Нервно теребя стакан с чаем, Сытин отмолчался.
Утром 5 апреля 1828 года российская эскадра покинула Мальту. «Азов», «Иезекиль», «Александр Невский», «Константин» и «Гремящий» взяли курс к берегам Греции. Время ремонтов закончилось, начиналось время плаваний и новых ратных дел. Вскоре встретили спешащий на Мальту транспорт «Сухум-Кале». Его командиру лейтенанту Никонову Гейден велел подойти к борту «Азова».
– Загрузишься в Валетте продовольствием по самые ноздри и сразу же вслед за нами в Архипелаг! – прокричал он на «Сухум-Кале».
– Вас понял! – поднял вверх левую руку в знак ясности услышанного Никонов. – Прошу «добро» продолжить плавание!
– «Добро»! – махнул ему рупором Гейден.
Только скрылся «Сухум-Кале», а на горизонте уже показался «Ахиллес». Бриг щегольски срезал корму флагмана. На шканцах «Ахиллеса» хорошо была видна однорукая фигура его командира Ивана Бутенева.
– Согласно вашему указанию, следую на Мальту в ремонт! – доложился он Гейдену.
Бутеневу также было разрешено продолжить свое плавание.
– Ты только, Иван Петрович, не слишком задерживайся у англичан в гостях, сам понимаешь, что весы политические сейчас шатаются во все стороны!
– Будем работать днем и ночью! – заверил капитан-лейтенант командующего.
А еще через день встретили бриг «Усердие». Этот был уже присоединен к эскадре.
– Эка, наши по всему Средиземному морю нынче шныряют, словно тараканы! – удовлетворенно констатировал Гейден.
– Ежели так и дальше пойдет, то станет скоро море Средиземное морем Русским! – в тон ему добавил Лазарев.
Вечером 8 апреля вдалеке проступили темные очертания Пелопоннесских гор.
– Курс ближе к берегу! – распорядился Гейден. – Пройдем мимо Наварина и Модона!
У Наварина было пустынно. Не было ни турок, ни дозорных союзных судов.
– Да, блокада у нас еще та! – со злостью хмыкнул стоявший рядом с Гейденом Лазарев. – Тут не то что мышь проскочит, тут слона провезти можно, никто и не чихнет!
– Это все политика, дорогой Михаил Петрович! – покачал головой Гейден. – А в ней, как известно, каждый лишь для себя, родимого, старается!
Только у Модона были обнаружен французский отряд – линкор, фрегат и бриг. С прибытием к греческим берегам кого-либо из трех командующих союзными эскадрами он согласно Лондонским договоренностям сразу же вступал в командование всеми союзными силами. Французы, разглядев флаг Гейдена, отсалютовали ему, но как-то уж очень вымученно.
– Нам здесь, кажется, не слишком рады! – обменивались впечатлением офицеры флагманского «Азова».
Недалеко от французского отряда держался и египетский корвет. Это Гейдену весьма не понравилось: что это за блокада, когда блокируемые по морю шляются?
– Запросите союзников, что тут делают египтяне! – велел вице-адмирал.
Через несколько минут с фрегата «Ифигения» просигналили, что египтянин доставил Ибрагим-паше какие-то депеши и продовольствие.
– Что-то хитрят союзнички! – многозначительно посмотрел на командующего Лазарев.
– Передайте египтянину, чтобы явился ко мне со своей декларацией! – велел Гейден.
В ответ капитан египетского корвета передал, что прибыть к российскому адмиралу отказывается, так как находится под покровительством французского капитана. Это было вопиющим нарушением всех лондонских договоренностей и личным оскорблением Гейдену!
«Немедленно прибыть!» – повторили сигнал с «Азова», а для пущей убедительности отворили порты верхнего дека.
Поняв, что русские шутить не намерены, египетский корвет подошел к борту «Азова», но в сопровождении французского брига «Воладж». Никакой декларации, оправдывающий нахождение в море, у египтянина, разумеется, не оказалось. После этого Гейден подошел к французскому линкору «Тридан».
– Где сейчас де Реньи? – спросил Гейден.
– Отправляйте сейчас же ибрагимовский корвет туда! – велел вице-адмирал.
На это капитан «Тридана» Морис сообщил вице-адмиралу, что он имел разговор с Ибрагимом и тот сообщил, что якобы желает начать переговоры об очищении Мореи. Что же касается корвета, то он, Морис, обещал Ибрагиму пропустить корвет в Модон.
– Со стороны Ибрагима это всего лишь очередные увертки, чтобы потянуть время! – махнул рукой Гейден.
– Слева на горизонте парус! – закричали наблюдатели с мачт.
И точно, вдалеке на всех парусах спешил в Модон очередной египетский бриг. Имевшие возможность его перехватить французы не сделали, однако, к тому даже формальной попытки.