Натиск с Ригеля

Перо было металлическим карандашом, и материал рукоятки, хотя и не был явно металлическим, исходя из того факта, что, похоже, к нему были прикреплены электрические соединения. Пока он рассматривал его, синие огоньки нетерпеливо замигали. "Белый рыцарь, – написал он в приступе озорного извращения, – взбирается на кочергу". Мгновенно на экране вспыхнули слова.

Пауза. "ПОДНИМАЕТСЯ", – было написано на экране заглавными буквами; затем под ними появилось довольно хорошее изображение рыцаря в доспехах, за которым последовало не очень хорошее изображение кочерги. Шерман начал понимать. Кто бы ни стоял за этим делом, он руководил чем-то вроде заочного курса английского языка, но не смог выучить глаголы, и его попросили объяснить.

Вместо ответа он нарисовал грубый рисунок обезьяны, карабкающейся по палке, и продемонстрировал это действие, вставая и повторяя движения лазания. Сразу же на экране вспыхнуло изображение рыцаря в доспехах, поднимающегося по кочерге тем же способом, но едва оно появилось, как исчезло, сменившись мерцанием синих огней и сердитым гудением. Его собеседник видел абсурдность этого предложения и требовал более серьезного подхода к проблеме. Вместо ответа Шерман написал: "Где я и кто ты?"

Более продолжительная пауза. "Доминирование не завершено", – сказал экран. Затем появилась картинка с первой страницы детского букваря с надписью "А был лучником, который стрелял в лягушку" под обычной детской картинкой. Затем появилось слово "думать". Приложив все усилия, Шерман был озадачен, как проиллюстрировать эту идею, но, постучав себя по лбу и нарисовав грубую схему мозга, как он помнил из книг, ему удалось доставить некоторое удовольствие.

Процесс продолжался три или четыре часа, насколько Шерман мог судить о времени, закончившись вспышкой слова "Выход" красным цветом на экране и потускнением синего купола. Он повернулся к двери и увидел машину, которая привезла его, готовую к обратному путешествию. Пока он с грохотом возвращался в свою камеру, он размышлял о том факте, что ни один из людей (или что бы это ни было) в этом месте еще не показался воочию, потому что было невероятно, чтобы существа типа металлического человека-обезьяны, которые занимали следующую камеру возле него, обладали достаточным интеллектом, чтобы создать такую явно высокоразвитую технику.

Но что дальше? Он обдумывал этот вопрос, пока машина везла его в камеру. Очевидно, его держали в плену. Ему это не нравилось, каким бы комфортным ни было заключение.

Первое, что пришло в голову, – это более тщательный осмотр его камеры. На кафедре появился масляный шарик, похожий на тот, что дал ему человек-обезьяна, и еще одно похожее устройство, содержащее смазку. Там были различные инструменты неопределенного назначения, а в последнем ящике он нашел полный дубликат суставов запястья и пальцев. В большом шкафу были глубокие ящики, в основном пустые, хотя в одном из них лежало несколько книг, по-видимому, выбранных наугад из большой библиотеки: "Тайна Олдмиксон-холла", "Отчет Смитсоновского института, 1903 год", "Стихи Джеруши Дж. Уайта" – довольно нелепый набор.

Это исчерпало содержимое камеры, и Шерман огляделся в поисках дальнейшего развлечения. Его сосед-обезьяна прижался вплотную к решетке с той стороны, показывая свой интерес к тому, что делал Шерман, весело хихикая. Дальше по линии один из людей-обезьян держался за пару ручек, которые выступали из стены рядом с его шкафом. Шерман тоже схватил свои; последовал приятный небольшой электрический разряд, и в центре стены перед ним отодвинулась скользящая панель, открывая круг тающего света, который менял цвет и форму в приятных вариациях. Ощущение было чрезвычайно бодрящим, и авиатор с удивлением понял, что должен быть с этими существами… "Эти существа!" – подумал он, – "я один из них…" Так эти существа получали пищу. Эта мысль вдохновила его.

– Эй! – позвал он достаточно громким голосом, чтобы он разнесся по всему помещению. – Здесь есть кто-нибудь, кто может понять, что я говорю?

Раздался лязг металла, когда лица повернулись в его сторону по всему ряду клеток.

– Да, думаю, я понимаю тебя, – раздался голос примерно в тридцати футах. – Что ты хочешь сказать?

Шерман почувствовал огромное облегчение. Он бы никогда не поверил, что можно быть в таком восторге от человеческого голоса.

– Кто держит нас здесь и зачем они держат нас здесь? – крикнул он в ответ.

Минута молчания. Затем…

– Вблизи я смог разобрать, что это стадо слонов, и они заставили нас здесь работать.

– Что? – крикнул в ответ Шерман, не уверенный, что правильно расслышал.

– Работать! – последовал ответ. – Заставят тебя пробивать дыры в этих чертовых легких машинах. Это стирает твои пальцы, и ночью тебе приходится вкручивать новые.

– Нет, я имею в виду, что ты сказал о слонах.

– Именно это я и сказал – слоны. Они носят брюки, и к тому же они очень умные.

Неразрешимая загадка.

– Кто ты? – спросил авиатор.

– Меллен. Харв Меллен. У меня была ферма прямо здесь, где они построили свой опри-хаус8.