Натиск с Ригеля

Ньюарк был похож на Джексон-Хайтс; та же каменная неподвижность жителей, то же ощущение жизни, остановившейся в час-пик на улицах. Он бродил по округе, пока не нашел магазин скобяных товаров и не приобрел прекрасную винтовку Экспресс .50-.50 с достаточным запасом патронов, а также револьвер, добавил к нему набор мелких инструментов и зашел в библиотеку, чтобы получить запас материалов для чтения, более подходящий его вкусу, чем мог бы предоставить в магазин в аптеке.

Когда он снова взлетел, две точки в небе далеко на севере представляли, как он решил, новые образцы своеобразной птичьей жизни, которая распространилась за пределы страны после изменения. Как долго это могло продолжаться, он понятия не имел.

Он решил лететь на северо-запад, следуя линии почтового маршрута. Был шанс, что металлическая чума не охватила всю страну, хотя отсутствие жизни в Нью-Йорке не вселяло оптимизма.

Порт-Джервис был его первым контрольным пунктом, но Шерман очень любил зеленые лесистые склоны Катскиллских гор, чтобы двигаться немного севернее своего курса, несмотря на ухабистый воздух над горами. Он включил автопилот и откинулся на спинку кресла, чтобы насладиться видом.

К северу от Центральной долины что-то изменилось на склоне холма; вдоль его края появился новый шрам. Он повернулся, чтобы осмотреть его, пикируя при этом, и быстрым взглядом с быстро летящего самолета увидел, что огромные лесные деревья, клены и дубы, все были повалены, искривленные, бесплодные и безлистные, вдоль линии, которая тянулась прямо вверх по долине и через холм, как будто они были изломаны каким-то гигантским штормом. Линия была на редкость четкой; все деревья были сломаны под корень.

Он наклонился, чтобы еще раз взглянуть, и в этот момент услышал хлопанье быстрых крыльев и сквозь рев мотора услышал крик одной из тех странных четырехкрылых птиц. Почти рефлекторно он перевел "Роумерс" на крутой подъем и дернул руль в сторону, как раз в тот момент, когда птица пролетела мимо него на свистящих крыльях, как орел, который промазал своим броском и оправился, чтобы снова подняться в погоню. Шерман распластался и, не обращая никакого внимания на направление, включил автопилот и потянулся за пистолетом.

Когда он наклонился, сверху и позади него раздался резкий треск и еще один крик прямо над головой. Он оглянулся через плечо и увидел вторую птицу, вцепившуюся в край кабины одним гигантским когтем, ее передние крылья быстро трепетали, пытаясь удержать равновесие в потоке воздуха, создаваемого пропеллером. Другой лапой она пыталась схватить его.

Шерман прижался к днищу кабины и выстрелил вверх и назад, один… два… три раза. Самолет тряхнуло, птица с пронзительным криком оторвалась от кабины, на ее грудных перьях показалась струйка крови, и когда Шерман выпрямился, он увидел, как она летит вниз, бешено и бесполезно хлопая крыльями, расплываясь красным пятном. Но у него не было времени на большее, чем беглый взгляд. Другая птица кружилась и готовилась к атаке под ним, крича коротко и пронзительно, как будто выкрикивала боевой клич.

Пистолет, наполовину пустой, может слишком легко промахнуться. Шерман искал винтовку и в этот момент почувствовал удар о пол самолета. Птица поняла, что у него есть оружие, и атаковала его снизу, чтобы избежать его! Мысль о том, что это разумно, мелькнула в его голове с шоком удивления, когда он перегнулся через борт, пытаясь выстрелить в своего врага. Под самолетом он снова мельком увидел землю, истерзанную и измученную, а в центре разрушения – руины фермерского дома, его крыша круто накренилась над разрушенной стеной.

Птица металась взад-вперед, время от времени ковыряясь в нижней части самолета своим бронированным клювом. Он наклонился еще дальше, пытаясь увидеть ее, и вызвал у птицы целый хор криков, но более определенного результата не последовало. Бах! Раздалось снова. Краем глаза он увидел, как зеленая линия снова возникла. Хлоп-хлоп… захлопали крылья под ним.

Внезапно снизу и позади него раздался глубокий гудящий рев, низкий и музыкальный. Внезапно крик птицы прекратился, она внезапно ушла вниз, сложив передние и расправив задние крылья, как планер, когда она плыла к земле. Он повернулся, чтобы посмотреть в направлении звука, и когда он повернулся, откуда-то сзади вырвался яркий свет, ударив ему прямо в глаза с ослепительной силой. В тот же момент что-то толкнуло самолет вперед и вниз, вниз, вниз. Он чувствовал, как под ним прогибается плоскость, но в слепом мареве света его дрожащие пальцы не могли нащупать ручку управления, и когда он падал, волна обжигающего жара ударила его в спину, и до его ушей донесся звук мощного воздушного потока. Раздался грохот, и все погасло в неразберихе света, тепла и звука.