Настроение: со льдом!

Милыми мы, конечно, не были. Ни я, ни Маринка, ни Наташка. Мы были пьяны и смеялись над всякой ерундой. Но Марк вёл себя степенно и заботливо. Мы дождались, пока он неспешно поужинает, девчонки наперебой что-то ему рассказывали, в какой-то момент принялись меня нахваливать зачем-то, какая я распрекрасная и замечательная, будто сватали, я на них шикала, махала руками, но никто не слушал. А потом Марк повёз нас по домам. Правда, Маринку и Наташку довёз только до стоянки такси, потому что кататься по Москве с пьяными, поющими женщинами на заднем сидении, которые совершенно не следили за дорогой и не могли внятно объяснить, как доехать до их домов, а водитель совершенно не знал города, было ещё тем приключением. И поэтому, немного поколесив по центру, было принято решение пересаживаться на такси. Марк остановился на площади, мы все дружно выгрузились из автомобиля, и долго с девчонками обнимались, радуясь, что наша встреча так здорово прошла. Мы обнимались, целовались, обещали созвониться в ближайшее время, и собраться вместе снова при первой возможности. Наташка обнимала нас с Маринкой руками за шеи, буквально висела на нас, при этом пыталась пританцовывать и что-то напевать. Мотив напоминал кубинский. В итоге, мы с трудом запихнули её на заднее сидение такси, назвали адрес, и отправили домой отсыпаться.

– Куба её окончательно испортила, – отдуваясь, проговорила Маринка. Она выглядела куда трезвее Наташки.

– Ей же там хорошо, – примирительно проговорила я.

– Ещё бы. Сумасшедшая русская красавица. – Выговорившись, Маринка повернулась ко мне, ободряюще улыбнулась и меня расцеловала. На Марка глянула. – Отдыхайте, ни о чём не думайте. Вернётесь, обязательно позвони.

– Конечно, – пообещала я. – Пока! – крикнула я ей, когда другое такси выезжало со стоянки, увозя Маринку домой. А я стояла и махала ей рукой.

– Развесёлая женщина, может, мы тоже поедем? – поинтересовался Марк.

Я обернулась на него, и вдруг поняла, что ноги меня не слушаются. Я стояла и смотрела на Марка. Неожиданно решила, что он жутко красивый. И даже решила его порадовать.

– Ты такой брутальный мужчина.

Марк сначала рассмеялся, потом переспросил:

– Ты, правда, так думаешь? Или у тебя взгляд затуманен?

– Я, правда, так думаю, – совершенно серьёзно ответила я. – Просто, когда я трезвая, у меня на многое не хватает смелости. Вот, например, сказать, что ты красивый.

– Ты тоже красивая, – успокоил он меня. Взял за руку и повёл к машине. За ним следом мои ноги почему-то пошли. Марк усадил меня на переднее сидение и сам пристегнул ремнем безопасности. Ремень прижал меня к спинке сидения, и я вздохнула. Марк стоял и смотрел на меня, мне показалось, что очень внимательно.

– Что? – спросила я у него шёпотом.

– А какие у нас с тобой планы на совместное будущее? – вдруг он задал мне Наташкин вопрос. Вроде бы, задал его с ноткой насмешливости, но уж чересчур пристально меня в этот момент разглядывал.

А что я могла ему сказать? Я лишь пожала плечами.

Марк наклонился ко мне, на этот раз поцеловал в нос.

– Всё потом решим, – проговорил он негромко. Закрыл дверь с моей стороны, и направился к водительскому месту. А мне вдруг стало грустно.

ГЛАВА 12

Не знаю, почему мне вдруг грустно вчера стало. Но я этот момент очень чётко запомнила. И утром, когда проснулась, первым делом подумала о нём. Хотя, наверное, стоило вспомнить, как Марк нёс меня от машины до комнаты на руках, потому что я уснула по дороге, и проснуться сил в себе не нашла. А у лестницы, на первом этаже, нас, конечно же, увидела Лиануш, хотя, в такое время ей надлежало бы отдыхать в своей комнате, скромно смотря по телевизору какой-нибудь турецкий сериал о великой любви. Скромно, означает, очень тихо. Чтобы никто не узнал, о чём она втайне мечтает. Именно о такой драме в своей жизни. Или это всё мой пьяный мозг выдумал, и никаких сериалов Лиануш в ночи не смотрит? Живёт только тем, что происходит в её жизни. Заботой о муже, уборкой дома и готовкой. А мы с Марком степенному образу её жизни сильно мешаем. И меня она после вчерашнего тоже не на шутку невзлюбила. Интересно, её кто-нибудь когда-нибудь на руках носил? Хотя, меня тоже никогда не носили, Марк первый, так что, нечем хвалиться.

Но было приятно, что скрывать. Я была не совсем трезва, но отлично помню, что было приятно. И совсем не страшно, что уронит. Потому что Марк нёс меня спокойно, и своими шестьюдесятью килограммами, кажется, я его совсем не обременяла.