Настроение: со льдом!

Я подняла голову от бумаг на звук открывшейся без стука двери, и увидела его. Тут же посмотрела на часы. Почти половина восьмого. Я, на самом деле, заработалась.

– В чём обманываю? – машинально переспросила я. И тут же пояснила: – Я просто забыла о времени. А о тебе я помню.

– Ты обо мне помнишь? – Он закрыл за собой дверь, остановился перед моим столом. А я невольно отметила, что Марк переоделся, точнее, приоделся, сменив повседневную тёмную рубашку и джинсы, на светлый льняной костюм и белоснежную рубашку без ворота. – Это приятно. Но я о другом.

– О чём? – Я сложила документы в папку и отодвинула её от себя.

Марк стоял передо мной, сунув руки в карманы брюк. Поглядывал с усмешкой.

– Про то, что у тебя никого нет. Честно, думал, что врёшь. Ну, чего не бывает в командировках, да? Закружило, унесло. А дома муж, дети… ну, или не муж.

Тема была не слишком приятная. Обсуждать с ним провалы в личной жизни не слишком хотелось. Но Марк, кажется, собирался проявить настойчивость. Поэтому я поинтересовалась:

– С чего ты взял, что у меня их нет? По крайней мере, «не мужа»?

Марк кинул красноречивый взгляд на циферблат часов на своём запястье.

– Половина восьмого вечера, а ты над бумажками корпишь. Какой бы нормальный мужик такое потерпел?

– Возможно тот, которому важна самореализация его женщины в профессиональной сфере.

Он смотрел на меня с явной насмешкой.

– Ты сама поняла, что сейчас сказала?

– Конечно, – удивилась я. – А вот вы, Марк Константинович, открываетесь мне с новой стороны. Вы же вроде жили в Европе, в Америке, а так узко мыслите. Где ваша толерантность и прогрессивность?

– Я толерантен и прогрессивен по отношению к другим, ради Бога. А по отношению к тому, что касается меня, я решу всё сам. Без лишних стереотипов.

– Но в то же время стереотипно мыслишь ты, не находишь?

– Нет. А вы, Тамара Евгеньевна, уже заканчивайте со мной беседы проводить, нас внизу машина ждёт.

– Машина? Какая машина?

– Заказная. Ни ты, ни я сегодня за руль не сядем. Думаю, это будет правильно. Прокатимся, посмотрим что-нибудь интересное…

Я поднялась из-за стола, решив с ним не спорить, взяла сумку и направилась к двери кабинета. А Марку сказала, с лёгким сожалением:

– Боюсь, всё интересное ты увидел, пока мы утром ехали в ресторан и обратно. Особо повеселить тебя нечем.

– Я так и понял. Поэтому решил нырнуть в пучину веков, и заказал нам столик в ресторане в Суздале. Говорят, он находится прямо в монастыре. Круто, правда?

Спорить я не стала. И объяснять Марку, что здание, в котором в недавнем времени открылся ресторан старинной русской кухни, к монастырю не имеет никакого отношения, тоже. Всё это ему расскажет метрдотель или официант в косоворотке, который нас без сомнения встретит при входе. Да, старинное здание выстроено совсем рядом со стенами древнего монастыря, но никогда к нему не относилось. Бывшая войницкая, а точнее, казарма охраны, и ничего романтичного в этом, если честно, нет. Маленькие окна, выложенные из массивного камня стены, полумрак и порой неприятная прохлада, отдающая сыростью. Но московских гостей в этот ресторан тянуло, как магнитом, и Марк Константинович оказался не исключением. Что ж, спорить я не стала, мне же лучше, если самой не придётся составлять развлекательную программу для важного гостя. Он сам всё придумал, моё дело составить ему компанию.

– Ты так и не ответила мне на вопрос, – напомнил он, когда мы ехали на заднем сидении серебристого «вольво». За рулём водитель со столь отстранённым выражением на лице, что казался неживым, будто робот, как в фантастических фильмах о недалёком будущем. Мужчина смотрел на дорогу, крутил руль и на нас не отвлекался, будто нас и вовсе не было. Но, честно сказать, это его показное равнодушие меня лишь больше напрягало.

– На какой? – переспросила я, оторвав взгляд от чужого, стриженого затылка.

– Почему в твоей жизни всё так грустно, – пояснил Марк, даже не попытавшись придать голосу вопросительную интонацию. А я возмущённо взглянула, а потом и вовсе пихнула его локтем в бок.

– Если тебе грустно, то мне нет, – ответила я негромко, но с различимым вызовом. – К тому же тебя это совсем не касается.

– Я беспокоюсь.

– С какой стати? – Я решительно отодвинулась от него, насколько смогла. – К тому же, ты радоваться должен. Всё своё время я посвящаю работе.

Марк откровенно поморщился.

– Поработать мы всегда успеем. А вот пожить – вопрос.

– Ты философ, – восхитилась я.

Марк повернул голову, уставился на меня с лёгкой усмешкой. Смотрел, смотрел, потом вдруг спросил:

– Я тебе не нравлюсь?

Я от его вопроса немного растерялась.

– Почему не нравишься? Нравишься. Наверное, ты неплохой человек. Возможно, даже хороший.

– Возможно?

– Я же тебя не знаю.

– Ты даже не пытаешься узнать.

– А зачем? Завтра-послезавтра ты уедешь, и когда мы снова увидимся – никто не знает. Может, через год!

– Думаю, это произойдёт быстрее.

– Не хотелось бы, – вздохнула я. – От начальства сплошные проблемы.

– А ты видишь во мне только начальника?

Я размышляла секунду, другую, понимала всю провокационность вопроса, после чего решительно кивнула.

– Да.