Настоящее счастье

— Есть две фирмы в городе, соперничающие с нашей. Фирмы Фила и Сэма. На самом деле их зовут Филипп и Семен, но они предпочитают клички. Дела у них идут не так хорошо. Они не уделяют должного внимания маркетингу, рекламе, которая просто необходима, чтобы привлекать клиентов. И они завидуют нам, мечтая нас разорить. Они постоянно придумывали всякие хитрости, особенно ребята Фила. Однажды, не так давно, я чуть было не разбился из-за них — они, каким-то образом пробравшись к моей машине, испортили тормоза… Но все было так, по мелочи, ничего серьезного они сделать не могли. И вот позавчера один из их людей оставил на стоянке машину с дорогостоящей японской аппаратурой, которую он якобы вез на реализацию. По нашим правилам, фирма не несет ответственности за сохранность груза, только за сохранность машины, но он уговорил Алешку взять ответственность на себя. Он ему заплатил, а деньги поначалу очень кружат голову. Алешка согласился и подписал бумагу. И через какое-то время приходит другой человек и сообщает, что пришел забрать машину по просьбе первого. Он называет его имя, описывает внешность, говорит, что им срочно нужно выезжать, а тот сейчас прийти не может — оформляет документы. Алешка верит ему, а может быть, он тоже дает ему деньги, и позволяет увезти грузовик, даже не спросив у него квитанцию. А еще через некоторое время, когда машина с аппаратурой уже уехала, заявляется первый человек и обвиняет нас в пропаже груза. Мало того, что мы теряем репутацию, нам еще грозит финансовое банкротство и закрытие фирмы… При условии, конечно, что мы не оставляем Алешку одного. Как правильно сказал Серж, наша фирма не отвечает за глупость своих сторожей. Но ни я, ни ребята никогда бы не пошли на это, и Фил прекрасно это знал, когда затевал такое дело. Остальное ты знаешь, — закончил рассказ Андрей и улыбнулся. — Так что, видишь, работа у меня не из легких. Тем более, как абсолютно точно заметил Фил, я — не супермен. Я даже забыл, когда вышел из машины, захватить с собой пистолет…

Виолетта встала с кресла и подошла к нему.

— Я люблю тебя, — сказала она негромко. — Я уже давно люблю тебя, и сегодня, когда я так испугалась за тебя, я решила, что больше не буду молчать и скажу тебе это.

— Я так ждал этого дня. Я ждал его с той самой минуты, как увидел тебя. Я верил в то, что он наступит, и боялся сделать что-нибудь не так и оттолкнуть тебя, — произнес Андрей.

Он тоже встал и провел ладонью по щеке девушки, откидывая с ее лица волосы, а потом, наклонившись, поцеловал ее. Он и раньше делал это, но теперь его поцелуи были не похожи на прежние. Раньше они были нежные и легкие, словно он сдерживал себя, а теперь он целовал ее с нарастающей страстностью, и она почувствовала, как пол начинает уходить у нее из-под ног. Ее руки сомкнулись на его затылке с такой силой, словно она пыталась удержаться на ногах, и он, поняв это, подхватил ее на руки. Сердце у девушки колотилось, она ничего не видела вокруг себя — только глаза Андрея, в которых горел огонь страсти.

Он медленно опустил Виолетту на мягкий диван, лег рядом и, продолжая целовать ее, стал расстегивать пуговицы на ее платье. Опьянение от поцелуев мгновенно исчезло у Виолетты. Прошло и ощущение сладкого теплого тока, пронзающего ее тело. Голова перестала кружиться, и Виолетту опять охватил страх. Инстинктивно она отодвинулась от Андрея, отстраняя его руку и запахивая расстегнутое платье. Андрей сел и непонимающе посмотрел на нее. Казалось, что он возвращается откуда-то издалека. Потом, придя в себя, он встал и, продолжая смотреть Виолетте в глаза, заправил в ремень брюк выскользнувшую рубашку. Виолетта, виновато улыбнувшись, отвела взгляд. Она села, застегивая пуговицы на платье.

— Андрей… — начала говорить она, не зная, как продолжить.

— Зачем слова, Виолетта? — спокойно и холодно сказал Андрей. — Не старайся их подобрать. Они ни к чему. Я и так все понял.

— Что ты понял? — спросила девушка.

— Что ты не любишь меня, — ответил Андрей.

Его спокойствие пугало Виолетту гораздо больше, чем крики Леонида, к которым она успела привыкнуть.

— Нет, я люблю тебя, — тихо сказала она, стараясь не смотреть на Андрея и разглядывая лакированные плитки паркета.

— Любишь меня? Вот как? Я этого не заметил, — не меняя тона, произнес Андрей. — А может быть, ты перепутала? И любишь ты не меня, а комфорт этого особняка? Ты сказала мне, что испугалась за меня и решила больше не скрывать от меня своих чувств. А, может быть, ты молчала, потому что тебя не устраивала развалюха, в которой я поселил тебя? Может быть, тебя не устраивало мое безденежье? И теперь, когда ты знаешь, что это не так, ты говоришь, что любишь меня, но я ведь вижу, что это неправда.

— Я говорю правду, — умоляюще сказала Виолетта. — Мне было хорошо с тобой.

— Вот как? — опять повторил Андрей.

Его глаза, минуту назад казавшиеся самыми родными, теперь смотрели отчужденно.