Настоящее счастье

— А теперь давай бумагу, — отрывисто сказал Андрей.

Один из парней пошевелился, и Андрей сильнее вжал в щеку Фила ствол пистолета.

— Идиот! — крикнул Фил. — Никому не двигаться.

— Где бумага, которую вам дал Алешка? — спросил Андрей.

— В кармане, в правом кармане пиджака, — торопливо говорил Фил.

Андрей вытащил у него из кармана бумагу, посмотрел на нее и, скомкав, засунул в карман своей куртки.

— А теперь всем отойти к дальней стене. А ты, Витек, и вы — двое, — он кивнул головой на парней, которые продолжали стоять около Виолетты, — встаньте перед девушкой на колени и извинитесь. Быстро! — командовал Андрей.

— Еще чего… — процедил Витек.

— Делай что он говорит! — закричал Фил.

Парни послушно опустились перед Виолеттой на колени.

— Извини, — пробормотал парень в кожаной куртке.

— А теперь встаньте и отойдите к стене. Всем лечь лицом на землю, руки за голову. Иначе я сейчас убью вашего шефа.

Парни, отойдя к дальней стене, легли на асфальт.

— В машину! — крикнул Андрей Виолетте.

Он подождал, пока она села, а потом, вместе с Филом подойдя к дверце, открыл ее, резко оттолкнув его в сторону, заскочил на сиденье и повернул ключ зажигания — двигатель завелся, и машина резко сорвалась с места.

— Держись, — коротко бросил Андрей.

В ту же секунду машину потряс удар, и Виолетта больно ударилась локтем о приборную панель.

— Боже, что ты делаешь?! — воскликнула она.

— Мы немного протаранили наших коллег, — весело сообщил ей Андрей. — Видишь ли, они невежливо загородили нам дорогу.

Они выехали на ярко освещенный проспект и помчались по нему. Несколько раз Андрей бросал взгляд в зеркальце заднего вида.

— Все нормально, — сказала он. — Погони нет. Кажется, все обошлось.

Он сбавил скорость и, взяв трубку радиотелефона, набрал номер стоянки.

— Отбой, ребята, — сказал он. — Мы с Филом договорились. Передайте Алешке, что его обязательство у меня. Так что все в порядке. Можно расходиться всем, кроме дежурных. Пока.

Он остановился у парка.

— Переночуем сегодня здесь, пусть ребята Фила успокоятся, — сказал Андрей Виолетте, устраиваясь на полу около ее кровати в маленьком домике. — А завтра соберем твои вещи и переедем в мое настоящее жилье. И, пожалуйста, давай поговорим обо всем завтра. Я немного устал.

* * *

Андрей подвез Виолетту к двухэтажному дому в центре города, построенному в стиле «модерн», — он резко отличался по внешнему виду от классических построек центра. Архитекторы постарались оставить исторический центр города таким, каким он был до революции, при купцах, бывших его главным оплотом. Дом, где жил Андрей, был построен по индивидуальному проекту купцом Калашниковым и теперь был перестроен изнутри на современный лад, но внешний его вид сохранился таким, каким его заказал на свой вкус купец, слывший эстетом. Но и в комнатах сохранилось кое-что от старины: высокие потолки с причудливой лепниной, каменные камины с изразцами.

— Зачем ты обманывал меня? — спросила Виолетта. — Но давай поговорим об этом потом. Сначала расскажи мне, что же произошло сегодня ночью.

— Я думал, ты будешь восхищаться нашим новым домом, — сказал Андрей.

— Здесь очень красиво, но, пожалуйста, не скрывай от меня своих проблем. Я хочу знать все, — попросила девушка.

— Я принял на работу одного парня. Он, конечно, не годился для службы в охране, и все ребята мне это говорили и твердили, что когда-нибудь он нас подставит. Я и сам понимал это. Но мне было его жаль. У него жена и двое маленьких детей. Их нужно чем-то кормить, а работу этот парень никак не мог найти — кому нужна такая размазня? Сергей назвал его маменькиным сынком. Он прав. Парню двадцать семь лет, а он до сих пор спрашивает разрешение у матери прежде чем купить что-нибудь жене в подарок. Но он неплохой человек, славный и добрый. Он всегда готов отдать людям последнюю рубашку, и за это я его люблю. Просто он мало знает жизнь — вырос у матери под стеклянным колпаком, плохо разбирается в людях, слишком доверчив. У него слабый и податливый характер. Его мать была очень властной женщиной, и она подавила его волю, а отца, с которого он мог бы брать пример, у него не было. Кто угодно может заставить его сделать что угодно. Но я решил рискнуть и чуть было не подвел ребят… и тебя…

— На расстраивайся, ведь все обошлось… Не мог же ты не помочь его жене и детям, заставить их голодать, — сказала Виолетта, кладя свою руку на руку Андрея.

— Спасибо, что ты понимаешь меня, — произнес Андрей.

Он сидел в кресле напротив Виолетты, откинувшись на спинку. Несмотря на ссадины на лице, полученные во время ночной драки, он казался Виолетте даже красивее, чем прежде.