Настоящая леди

- Успокойся, мне известно, кто такой Бессборо. Когда я услышал о его убийстве, я узнал, что у сбежавшей гувернантки был маленький брат. Я понял, почему ты убила его.

- Я думала, что он приходил в детскую увидеться со мной. - Мэри едва могла говорить, воспоминания о пережитом кошмаре лишали ее голоса. - Я была так несчастна, воспитывая этих отвратительных детей. Как будто в их жизни я могла хоть что-то изменить. Мне хотелось избавиться от этого любой ценой. Папа всегда говорил мне, что ко мне должен явиться прекрасный принц. Бессборо показался мне таким принцем. Я кокетничала с ним, и он мне подыгрывал.

- Тебе не нужно мне ничего рассказывать, - он теснее прижал ее к себе. - Я и так все понимаю.

Она его не слушала.

- Однажды ночью, уложив детей, я вернулась в нашу комнату и застала его... он пытался заставить Хэддена... я рассвирепела. Я была вне себя. Я думала... не знаю даже, что я подумала. Я схватила кочергу и, ударив, раскроила ему череп. - Она снова видела все это перед собой. Ужасная сцена ожила в ее памяти во всех подробностях: вопли Хэддена, запах смерти. Брызнула кровь. Он был еще жив, и я ударила еще раз.

- Ну и довольно, и хватит. - Себастьян продел одну руку ей под ноги, другой обхватил ее спину и посадил Мэри себе на колени.

Боль резко пронзила ее. Но от раны или от нахлынувших воспоминаний эта боль - она не могла понять. Он прижимал ее к груди, нагнувшись над ней так, словно желал защитить ее своим телом.

Неумолимые воспоминания все наступали.

- Мне пришлось дотронуться до него, стащить его с моего брата, как-то успокоить Хэддена. Одной мне было ни за что не справиться, он был слишком тяжел. Мне пришлось привлечь Хэддена на помощь. У меня не было выбора. Клянусь тебе, у меня не было выбора!

- Я верю тебе, - сказал он ласково.

- Мы завернули тело в плед, стащили его вниз и вынесли из дома, чтобы закопать. Это заняло несколько часов. Мы все время оглядывались по сторонам. А потом мы решили пробраться в дом по одному. Вот тогда ты и увидел меня. Она все время вздрагивала. - Я всегда знала, что заслуживала казни.

- Ты пришла вовремя, - сказал он обычным спокойным тоном, - ты спасла Хэддена.

Это прозвучало искренне. Она пристально посмотрела на него. На лице его не было заметно отвращения. Задыхаясь, она проговорила:

- Кто-то шантажирует меня.

Он нежно откинул ей волосы со лба.

- Я займусь этим. Я позабочусь о тебе, Мэри.

Чувство облегчения и освобождения нахлынуло на нее. Она уткнулась лицом ему в грудь и, вцепившись пальцами ему в жилет, тихо заплакала. Он не сказал ни слова. Он только держал ее, гладил, слегка покачивая.

Наконец, когда поток слез уменьшился, он сказал:

- Когда я услышал, что власти разыскивают гувернантку, считая ее виновной в преступлении, я сказал им, что видел кое-кого на конюшенном дворе.

Мэри замерла в его руках.

- Я сказал, что видел молодого крепкого мужчину со шрамом на лице, тащившего тяжелый мешок. Я сказал, что заговорил с ним. Он был вызывающе груб и говорил с акцентом. Я сказал, что понял только потом - пятна на его одежде были не грязь, а кровь. Я рассмеялся, когда услышал, что они разыскивают тебя. И пристыдил их за глупейшие подозрения, что такая маленькая хрупкая женщина могла убить такого здоровенного мужчину, как Бессборо, да еще и спрятать тело. Так что, как видишь, даже тогда я не считал, что ты заслуживаешь казни.

- Я... правда? Ты так думал? - Она смотрела на него, широко раскрыв глаза, и ей казалось, что на нее взирает сама любовь. Этот суровый человек, веривший в справедливость мести, не осуждал ее. Они говорили о совершенном ею убийстве, и он гораздо больше беспокоился о ее благополучии, чем о ее вине.

- Я была глупа. Неосмотрительна.

- Ты была Джиневра Фэрчайлд.

- Да. - Он понял! - Там где Джиневра, там всегда хаос.

- Иногда хаос бывает полезен. Он ведет к переменам. Джиневра изменила меня. Где твой платок?

- Мой?

- Твой носовой платок.

Она осторожно достала его из кармана. Запрокинув ей голову, он нежно вытер ее лицо. Кожа у нее покрылась пятнами от слез, глаза покраснели, намокшие от дождя волосы липли к лицу. Ему казалось, что он в жизни не видел никого прекраснее.

- Тогда утром у тебя в спальне Джиневра взяла в тебе верх, и мне это очень понравилось.

Она взяла у него платок и высморкалась.

- Тебе так понравилось, что ты был вынужден жениться на мне?

- Я бы мог и сам до этого додуматься, но мне потребовалось бы больше времени, чтобы признать, как я... насколько я... - он запнулся, но, переведя дух, выговорил, наконец, давно забытые слова:

- Я люблю тебя, Джиневра Мэри Фэрчайлд Дюран.

Он уже видел недавно точно такое же выражение у кого-то на лице. Он старался вспомнить, кто бы это мог быть, и тут его осенило. Когда угрожая Бриндли пистолетом, он предложил пощадить его жизнь, если только Мэри простит его, у Бриндли было такое лицо. Озадаченное, испуганное, оскорбленное... полное надежды.

Да, на ее лице был отблеск надежды. Она надеялась, она хотела верить, что его признание правдиво. У него немного отлегло от сердца. Быть может, леди Валери была права.