Настоящая королева

«Нет, Я все еще Марше Хесперо, Сын…»

Он не мог вспомнить. Слабо вскрикнув, он бросился в лучезарные воды, и что-то в нем дотянулось дальше, чем могло бы его парализованное тело, он ощутил поток, который не был потоком, пальцами, которые не были пальцами, и впустил его в себя, словно пытаясь утолить жажду. Разъятие его тела и души стало не таким сильным и болезненным, и он продолжал делать огромные глотки, полностью открыв себя навстречу новому переживанию, в то время как все остальное вокруг него погрузилось в черный мрак.

«Невозможно», — кажется сказал кто-то.

Хесперо почувствовал, что ухмыляется, и его зловещая улыбка, точно лунный серп, возникла между двумя мирами.

«Невозможно. Вы не прошли священным путем. Только я…»

— Вы правы, — сказал Хесперо. — Но я на него настроен.

«Но не так, как я.»

Неожиданно Хесперо почувствовал, что ледяной холод сменился жаром, и его тело напряглось и начало растворяться.

— Нет, — сжав зубы, прохрипел он.

«Да. Ты меня удивил…»

— Да, — с трудом выговорил Хесперо.

«Но я здесь сильнее.»

Хесперо сжал кулаки, но от напряжения пальцы оторвались от ладоней. А в следующее мгновение его плечи поникли, и обе руки отвалились от тела.

— Нет!

Его позвоночник задрожал и начал ломаться, торс медленно рассыпался, колени исчезли. Его тело развалилось на части, и черный поток унес куски прочь.

Дрожа от страха, Хесперо снова ухватился за ослепительное сияние, не обращая внимания на то, что он становится бестелесным, сливаясь с потоком.

«Вот», — произнес неожиданно голос.

Он ничего не видел, но вдруг ощутил что-то горячее и содрагающееся.

— Я помню, — пробормотал он. — Я это помню.

«Тогда поторопись. Ты скоро забудешь.»

Голос сказал правду, потому что в тот момент, когда Хесперо коснулся необычного предмета, он уже не понимал, что делает и почему, и…

Послышался крик, а потом, потом…

Откровение.

Сначала появились образы и части образов. Запахи, ощущения, боль и удовольствие, сущность материи, сущность жизни, но отделенная от самой жизни, плывущая по течению.

Нет, не по течению. Внутри него.

Первый поток исходил от Фабуло: страх и возбуждение одновременно. Да, Луцио убили, при помощи утонченного яда, но все это было слишком быстро, жизнь отступила, и возникли яркие вспышки. Ослепительное плетение священного пути святого Диуво, движение женских пальцев, касающихся высоких стеблей пшеницы, удар головой о холодный мрамор в часовне в з’Ирбине он дрожит в лихорадке, ему жарко в удушающих перинах, мягкое белье, удивление, лицо, ставшее целой вселенной, сладкий запах материнского молока, боль, свет…

А потом, надолго, Хесперо лишился способности мыслить, когда перед ним открылся колодец знания, наполнил его и — когда он решил, что силы его иссякли — снова закрылся.

Возникла сильная боль, и он почувствовал, что его ногти впились в ладони, потом руки сжало словно тисками, и в груди что-то заколотилось.

«Мое сердце, — подумал он. — Мое сердце.»

Он снова содрогнулся, ему больно сдавило грудь.

Затем удар, пауза, два удара, снова пауза и новый удар.

Боль стала не такой мучительной, а в следующее мгновение он испытал облегчение. Задыхаясь, он открыл глаза.

— У вас получилось, — сказал сэр Элдон.

Рыцарь держал его за левое плечо. Брат Хелм вцепился в правое.

Он с трудом поднял глаза на ряд скамеек. Ниро Фабуло скорчился в своем кресле, глаза широко раскрыты, кожа уже начав синеть.

Милтон, раскрыв от удивления рот, отвернулся от мертвого Фратекса Призмо.

— Как? — выдохнул он.

— Святые отвернулись от него, — прохрипел Хесперо. — Они выбрали меня.

— Но вы не прошли по священному пути, — возразил Милтон. — Как вы могли использовать магический источник?

— Святые сообщают свою волю через меня напрямую, — заявил Хесперо.

— Это невозможно.

— Это данность, — с трудом выговорил Хесперо. — Вы все видели. И наверняка почувствовали.

— Да, — сказал другой трибицерий, Л’Оссель. — Разве ты не видишь? Не помнишь? Это правда. Предсказание гласит: «И он возьмет силу святого Диуво, хотя он не прошел его путь».

Потрясенное молчание взорвалось дружными голосами.

— Он истинный Фратекс Призмо, — продолжал Л’Оссель. — Он тот, кто поведет нас за собой в последние дни.

Хесперо собрал остатки сил и стряхнул руки, которые его поддерживали.

— Я не потерплю никаких сомнений, — заявил он. — У нас мало времени, а сделать нужно многое. Если кто-то из вас хочет бросить мне вызов, сделайте это сейчас.

Он вздернул подбородок. Несмотря ни на что, ему удалось справиться со священным путем и с Фабуло. У него больше не осталось сил. Если самый слабый из них бросит ему вызов, это будет конец.

Но они опустились перед ним на колени.

А через несколько дней его назвали Фратекс Призмо Ниро Марко.

Ему нравилось, как это звучит.

ДАРИДЖ

Стивен резко проснулся, чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце.

— Что? — задыхаясь, проговорил он.