Настя

— Всё равно, подумай над моими словами. Даже здоровые сильные мужики для перевоза сумм в несколько раз меньше инкассаторов нанимают, у…

— Сгинь!

Он осёкся на полуслове, пожелал нам спокойной ночи и ушёл.

Полина молчала очень долго, я подумала, что она уснула.

— Доброе утро!

Я вздрогнула, потому что сама уже начала засыпать. Мне пришлось ответить. С удовольствием пошутила бы по поводу четырёх часов, но было на самом деле четыре часа, мне только и осталось что промолчать.

Свет в очередной раз включился, Полина сидела на краешке моей кровати.

— Бахмурова, ты проснулась?

— Да.

— Не верю. Иди умойся.

— Это ещё зачем?

— Чтобы я точно знала, что ты не спишь. А то будешь потом думать, что всё это тебе приснилось

— Ты опять собираешься с кровати навернуться?

Первый раз я видела, как Полина краснеет. Её стойкий загар растворился в нахлынувшем румянце.

— Что ты имеешь в виду? — Запинаясь пробормотала девочка.

— Прости, пожалуйста. Я просто сонная и злая. Меня ещё никогда столько раз за одну ночь не будили.

— Я — вообще не спала. Что же мне теперь — бегать по всему холлу и стёкла бить?

— Я уже извинилась, Полина. Сделать это ещё раз, стоя на коленях, как святая Урсула перед Папой Римским?

— Лучше как Папа Римский перед Атиллой, — хихикнула девочка, — более выразительно… Короче, я прямо сейчас поеду домой. Когда вернусь — не знаю, предполагаю, что завтра… точнее, сегодня вечером, но, может быть, задержусь ещё на день или на два. Это зависит от того, как у меня дела пойдут. У меня список из двадцати трёх пунктов получился, что мне надо сделать и что купить. Вместо себя я оставляю…, — она сделала интригующую паузу.

— … меня, — докончила я за неё.

— Ты-то откуда знаешь? — Упавшим голосом осведомилась Полина.

— У тебя больше выбора не остаётся.

— Вообще-то верно, — согласилась она, несколько минут сидела неподвижно, раздумывая о чём-то своём (я за это время чуть не уснула). — А самое главное, мне нужно денег у папы занять. Для Белохвостикова. Довольно большую сумму, что не очень радует. Очень надеюсь, что папа сейчас на Земле… Проклятая изоляция, даже новостей нельзя узнать!

— А просто так ты не можешь деньги взять? — Полюбопытствовала я. — Обязательно занимать нужно?

Мне были непонятны такие отношения между членами одной семьи, тем более, между ближайшими родственниками. Впрочем, кто поймёт этих Сенаторских отпрысков?

— Могу просто так взять. Даже больше чем уверена, что папа будет на этом настаивать. Но не буду.

— Почему?

— Не хочу.

— А всё-таки?

— Если ты этого сразу не поняла, то не поймёшь вообще, не стоит и пытаться.

— Ладно, не буду пытаться, — послушно отозвалась я.

— Знаешь, Настюха, сонная ты мне нравишься больше — такая покорная, что дальше некуда.

— Так что же от меня в конце концов требуется?

Вместо ответа Полина взглянула на потолок.

— Тысячу моих — Бахмуровой, — сказала она.

Карточки привычно булькнули.

— Столько-то — зачем? — Буркнула я.

— Пригодится. Постарайся их не растранжирить и оставить к моему приезду хотя бы половину. Больше мне от тебя ничего не надо.

Я молча кивнула.

— И с ребятами чтобы ничего не случилось.

Я опять кивнула.

— Ладно, спи, — наконец смилостивилась девочка. Наверное, у меня, сонной, был слишком уж жалобный вид…

007

Будильник на мобильнике звенел не переставая. Звон лез в уши, создавалось ощущение, что кто-то, пока я спала, вскрыл черепную коробку и сотни маленьких серебряных колокольчиков били прямиком по обнажённому мозгу.

— Выключение! — Бормотнула я в мобильник. Он не отреагировал. — Выключение мобильника!! — Рявкнула я заплетающимся языком.

И поняла, что мой телефон тут не при чём — это был Полинин будильник — у меня с таким противным зуммером сроду не водилось. Не знаю, сколько уж времени он звенел, но когда я смогла, проклиная всё на свете, добраться до него и отключить, звон продолжился у меня в голове.

Половина девятого. Она, значит, на восемь его поставила? Вот враг рода человеческого! Нет, чтобы дать мне выспаться хотя бы лишние пятнадцать минут!

В дУше как всегда была очередь, что настроения мне не прибавило. Я уселась на скамейку, стоящую около стены. На ней уже сидели наши вчерашние финансовые гении, все как один тоже клевали носами.

— А чего это вы странные? — Подошёл к нам Рома. — Не выспались, что ли? — И, не дождавшись ответа ушёл.

На первом этаже я появилась в десятом часу. До сих пор Полина никогда не опаздывала, поэтому ребята притихли, ожидая её.

Заспанная, я даже забыла, что нужно стесняться, взобралась на трибуну, зевая во весь рот.

— Ребята, — пришлось мне объявить, — вы уж простите, что так получилось, но сегодня главная — я. Всё, идёмте учиться! — И вознамерилась спуститься обратно (говорить долго и красиво, как это любила делать дочка Сенатора, у меня не получалось), но не тут то было.

— А где Иванова? — Выкрикнул кто-то

— Она уехала домой и обещала скоро вернуться. Сегодня вечером, завтра или послезавтра.

— А откуда нам знать, — осведомился тот же голос, — может сегодня ночью в вашей комнате революция произошла? Может Иванова, связанная, под кроватью лежит?

— Не смешно!

Ребята потянулись за мной.