Настя

Полина задумалась, что мне очень не понравилось. Какое-то время у меня были серьёзные опасения, что она на самом деле приведёт в нашу комнату кого-нибудь из девчонок и заставит её нас обслуживать. Оказывается, думала она совсем о другом.

— Настя, а зачем нам выходить за пределы «Штуки»? Мне кажется, у нас в школе достаточно ребят, которые хорошо знают юриспруденцию.

— Они заставят нас очками расплачиваться. Услуги юристов всегда были дорогими. Такую сумму загнут, что нам несколько месяцев придётся учиться, чтобы рассчитаться с ними.

— Можно договориться об оплате деньгами.

— Попробовать можно. Только деньги здесь не в ходу, сама, наверное, понимаешь.

Полина понюхала кусок хлеба, который только что вытащила из синтезатора, и брезгливо отложила в сторону.

— Даже простой хлеб с каждым днём всё хуже и хуже. Всё, решено! Завтра утром, точнее, уже сегодня, поеду домой, возьму деньги для Коли, заодно понакупляю всякой всячины, в первую очередь — зарядку для синтезаторов.

— Нет такого слова — «понакупляю».

— Ну и что, что нет. Главное, что ты меня поняла. Поняла ведь?

Я не отвечала.

— Настюха, ты чего молчишь? Обиделась, что ли?

— Я уже устала говорить. Целый день болтаю. Сколько же можно?

Жареную картошку мы поглощали в полном молчании. Полина, скривившись, сначала принялась вытаскивать и раскладывать по краю тарелки какие-то компоненты блюда, потом, когда внутри уже почти ничего не осталось, махнула рукой и съела всё.

— Спокойной ночи, что ли?

— Спокойной ночи, — вздохнула я, вспомниная, что выключатель за эти три дня никто из нас так и не удосужился отыскать. Свет, само собой, потух, но осталось неприятное ощущение. Не совсем приятно, когда не ты управляешь каким-нибудь механизмом, а механизм — тобой.

— По-моему, подача электроэнергии на «Спокойной ночи реагирует», — предположила я.

— Или на то, что мы вдвоём ложимся в кровати, — выдвинула свою версию Полина. — А то получается, если мы с тобой поссоримся и ничего друг другу говорить не будем — что — всю ночь со светом спать? А так — всё просто. Давление на пол исчезает…

Чтобы подтвердить своё предположение, она встала и некоторое время скиталась в темноте вокруг своей кровати.

— Ты ещё тапочки одень, — посоветовала я. — Может на босые ноги пол не реагирует.

Полина одела тапочки, через минуту снова улеглась в постель.

— Не получается, — пожаловалась она. — Дурдом какой-то!

И тут в дверь постучали.

— Кого там нелёгкая принесла? — Возмутилась моя подруга. — Совсем офонарели, четыре часа ночи!

— Ещё трёх нет! — Сказал кто-то за дверью

— Это у тебя чувства юмора ни на грош нет. — Отозвалась моя соседка. — Это я цитирую, как меня вчера из чужой комнаты выперли. Тогда, кстати, трёх тоже не было. Не было даже полуночи.

— Кто же это так — ТЕБЯ?!

— Ты что ли, Белохвостиков?

— Я, — грустно отозвался невидимый собеседник.

— Ладно заходи, что ещё с тобой делать!

Мальчик открыл дверь, в проёме на фоне освещённого коридора показался его силуэт.

— Доброе утро! — Сказал он.

Наступила длительная пауза.

— Коленька, — осторожно поинтересовалась Полина. — Я тебе сейчас задам один вопрос, ты только не обижайся. У тебя в роду психические заболевания были?

Мальчик фыркнул.

— А как, по-вашему, свет ночью можно включить?

— Как? — Заинтересовалась я.

— Ответь мне — тогда посмотришь. Доброе утро!

— Доброе утро!

Одновременно вспыхнули все лампочки. Полина даже закрылась рукой от яркого света.

— А мы всё гадали, как тут всё это устроено, — сказала я.

— А я всегда говорил, что женщины и техника — несовместимы, — довольным голосом заявил мальчик, усаживаясь на краешек Полининой постели. — Моя мама до сих пор думает, что виртуальная платформа находится в компьютере.

— Где же ещё по-твоему? — Спросила Полина.

— В Сети!

— А Сеть где — под столом, что ли?!

Мальчик вскочил. Не знаю, почему, но именно на этот вопрос он отреагировал неадекватно.

— Ребята, не ссорьтесь, а? — Попросила я. — Четыре часа ночи всё-таки.

Они расхохотались, а потом уже забыли, по какому поводу хотели поссориться.

— Всё равно я не понимаю, — сказала Полина. — Я ведь утром встаю, ничего такого не говорю, тем более, говорить некому — Бахмурова постоянно просыпает — а свет всё равно включается.

— Утром у Программы совсем другой режим работы, — терпеливо пояснил мальчик.

Я со вздохом подумала, что да, пожалуй, Коля прав. Не знаю, как другие представительницы моего пола, но лично мне, особенно с позиций строгого логического мышления, понять принципы работы большинства здешних механизмов — абсолютно нереально.

— Я вообще-то по другому поводу сюда зашёл, — вспомнил Коля. — Полин, ты когда деньги собираешься мне привозить?

— Завтра.

— Нужно, чтобы кто-нибудь поехал с тобой.

— Это ещё зачем?

— Мой папа всегда говорил, что когда дело касается денег суммой больше ста тысяч, человек никогда не должен находится в одиночестве.

— Думаешь, я их сама у себя могу украсть?

— У тебя кто-нибудь может украсть.

— Пусть только попробуют!

— Полина! — Попросил мальчик. — Не шути, пожалуйста, с такими вещами, ладно?

— Коленька, уйди, будь добр, отсюда по-хорошему, а? Мне спать осталось три часа.