Настя

— Коля, — с неожиданной симпатией отозвался мой спутник. — Я тебе даже фамилию скажу: Белохвостиков, ты только не смейся.

— Чего тут смеяться, очень даже красивая фамилия. — Я вспомнила, что видела её во вчерашнем списке. Только мне казалось, что её обладатель — как минимум блондин. — А меня зовут Настя.

— Ага, — кивнул он, видимо не зная, о чём можно говорить дальше.

Несколько минут мы посидели молча.

— Ты Иванову давно знаешь? — Вдруг спросил он.

— Только вчера познакомились.

— Да? — В голосе Коли послышалось недоверие. — А с этим… как его…

— С Никитой? Я тоже знаю его со вчерашнего утра, как и Полина.

— А чего же вы тогда, — мальчик замолчал, подыскивая слова, — вместе держитесь?

— Так уж получается.

— Сошлись характерами?

— Точно!

— А можно к вам?

Я расхохоталась.

— Раньше в Великобритании существовали закрытые клубы. Думаешь, у нас что-то вроде этого?

Коля смутился и ничего не сказал.

— Добро пожаловать. Ты уже с нами. Расписываться нигде не нужно.

— Да я и так… Не собирался…, — смутился мальчик.

— Считай, что я неудачно пошутила.

— Ты ведь с Ивановой в одной комнате?

— Угадал.

— И как она тебе?

Я задумалась. Полина — это не тот человек, о котором можно болтать с первым встречным.

— Ещё не разобралась. Я её не так давно знаю. На первый взгляд — обычная девчонка. Не представляю, что ещё ты ожидаешь от меня услышать.

— Ничего особенного. — Коля хмыкнул. — Никогда бы не подумал, что когда-нибудь буду учиться в одной школе с дочкой нашего Сенатора.

— Я тоже.

— А у тебя папа кто?

— В службе спасения работает.

— А у меня главная в семье — мама. Она в банке работает.

Так мы сидели, разговаривали, я время от времени поглядывала на дверь нашей избушки. Допрос, похоже, как я и предполагала, перестал быть интересным; ребята потянулись на улицу.

Я так увлеклась разговором, что даже не заметила, как рядом появилась Полина.

Коля от неожиданности ойкнул и вскочил, застывая по стойке «смирно».

— Настюха! Мне нужно с тобой поговорить! Срочно!

Я уже упоминала о том, что у неё на редкость выразительное лицо. Сейчас, увидев подругу, я всерьёз испугалась: такой взъерошенной я её ещё никогда не видела.

Полина цепко схватила меня за локоть и потащила за собой. Когда мы отошли метров на десять, она, наконец, отпустила мою руку.

— Настя, мне нужна твоя помощь!

— Хорошо, что случилось? — Залепетала я, уверенная, что произошло что-то совсем уж плохое.

— Помнишь, как Машу вчера вырвало прямо внутри костюма?

— Помню.

— Мы костюм так и не помыли. А сегодня, может быть, мы будем заниматься совсем в другой аудитории Если ребята кто-нибудь из старшекурсников влезет в этот костюм… Даже не знаю, кому за это достанется. Меня в любом случае не обойдёт. А у меня и так очков меньше, чем у всех.

Я всё поняла.

— Мне больше некого попросить, Настенька, — Полина обняла меня за плечи, вгляделась в лицо. — Пожалуйста, помой тот костюм, а? Если ещё не поздно.

Ненавижу, когда меня о чём-нибудь просят так вот униженно. И Настенькой она назвала меня впервые за время нашего знакомства.

— Я Машку не могу попросить, сама понимаешь…, — продолжала лепетать девочка.

— Ладно! — Не совсем вежливо прервала я её. — Я всё сделаю. Только не надо меня больше называть Настенькой.

— Почему? — Полина вытаращила глаза так забавно, что я фыркнула. — Тебе не нравится?!

— Очень даже нравится. Но ТЕБЕ это не идёт.

Никогда в жизни, наверное, я так быстро не бегала, и до учебного корпуса добралась за десять минут, хотя в самом начале пути не была уверена, что вообще смогу его найти.

Среди множества разнокалиберных листочков с расписаниями я отыскала нашу вчерашнюю аудиторию. Вчера мне это не удалось, сегодня она оказалась на листочке с надписью «2 КУРС». Тут же стояло и время начала занятий — 7.30. Они занимаются уже два часа. Молодцы, рано просыпаются! Только вот мне от этого совсем плохо. Можно надеяться только на то, что внутри костюма существует автономная система очистки, которая сработала ещё вчера.

Беглым взглядом я окинула остальные стенды с расписаниями. Свободных аудиторий на сей раз оказалось четыре. Можно будет выбирать, так, что ли?

Я уже почти подошла к лифту, как неожиданно моя карточка булькнула. Не так, как я к этому привыкла, когда снимают очки, а совсем по другому; удовлетворённо, что ли, словно заряженный под завязку персональник.

Дрожащими руками я вытащила из кармана карточку и почувствовала, что мне трудно дышать. Такого просто быть не может! Вместо моих родных ста пятидесяти баллов на ней горела надпись «185246». Я даже не представляла, что дисплей карточки имеет такую разрядность!

Кажется, тогда я начала глупо улыбаться, не в силах поверить в происходящее. Несколько минут я стояла, привалившись к стене и пытаясь собрать в одно целое разбегающиеся мысли. У меня почти двести тысяч очков. Такое вообще может быть? И что мне теперь с ними делать? А главное, как теперь мне жить среди ребят, у каждого из которых не больше полутора сотен?