Настя

Полина вышла, оставив дверь приоткрытой. Я с интересом прислушивалась к развивающейся ссоре. Сразу скажу, что у меня нет извращённого желания слушать, как кричат друг на друга в общем-то не совсем знакомые между собой люди. В нашей семье так уж повелось, что у нас никто никогда не ссорился, да и ребята в моём старом классе подобрались на редкость уживчивые, поэтому я никогда не видела, как протекает среднестатистический скандал. Я даже не представляла, что из-за такого вот пустяка, как размещение в той или иной комнате, можно наговорить тому парню, рядом с которым собираешься учиться не один год, всякие гадости. Потом же хуже будет. Неужели ребята этого не понимают?

Похоже, нет. Ссора разгоралась.

— Всем успокоиться!! — Взвизгнула Полина. Голос у неё настолько изменился, что я даже не сразу поняла, что это кричала она. — Теперь давайте по порядку!

Я поняла, что именно случится в самое ближайшее время, и включила персональник. К тому времени, как Иванова, взволнованная и раскрасневшаяся вбежала в комнату и потребовала список всех учеников, распечатка уже была готова.

Полина даже не соизволила удивиться, восприняла мою оперативность как должное, и умчалась обратно.

— Нас тут тридцать девять человек, — послышался её голос. — Девятнадцать мальчиков и двадцать девочек. Комнат тоже двадцать. Сейчас вы мне скажете номера комнат и кто с кем живёт, потом будем разбираться дальше.

Очень не вовремя я проявила любопытство и высунулась из-за двери. Полина обрадовалась, увидев меня.

— Это ты?! Записывай, а я буду говорить!

Я молча подчинилась. Мне как-то неловко было осознавать себя стоящей перед нестройной шеренгой моих будущих одноклассников, зато Полина в роли старорежимного прапорщика явно чувствовала себя как рыба в воде, прохаживалась взад вперёд, бросала деланно — озабоченные взгляды на лист бумаги в моей руке, говорила преувеличенно значительным голосом. Подозреваю, что она слегка рисовалась.

Впрочем, каждому своё.

— Во-первых, что за счастливчик у нас живёт один?

Одна из девочек несмело подняла руку.

— Фамилия? — Осведомилась Полина.

— Батюкова.

— Стоп! — Неожиданно для себя громко проговорила я и смутилась от всеобщего внимания.

— Что ещё? — Повернулась ко мне Полина.

— Такого не может быть. У нас мальчик должен лишним быть, а не девочка.

Иванова сориентировалась мгновенно.

— Все встали рядом со своими соседями!

Разобрались попарно. Тут же всё выяснилось. Марина, смущаясь встала около Ромы. Куклы у неё, слава Богу, не было, но теперь она вертела в руках плюшевого котёнка.

— Вы что — офонарели? — Свистящим шёпотом осведомилась Полина, остановившись напротив них. — У вас хоть какие-то понятия о приличиях имеются?

— Ромка сказал, что хочет со мной в одной комнате… — залепетала Мариша, готовая расплакаться.

Мальчик прятался за её спину. Это у него не получалось, он был на голову выше своей подруги.

— Вон! — Коротко бросила Полина. Не дождавшись реакции на свои слова. Схватила Рому за шиворот, толкнула к первому попавшемуся мальчишке. — Будете вместе.

— А чего ты тут раскомандовалась? — Выворачиваясь из её рук, со злостью в голосе спросил Рома.

Я удивилась, когда увидела Полинину реакцию на этот бунт. Девочка мгновенно успокоилась, а потом даже заулыбалась.

— Ты на самом деле хочешь знать, почему я тут раскомандовалась? — Неожиданно дружелюбно спросила она.

— Хочу! — Ромка был похож на забавную растрёпанную птичку, готового за крошку хлеба отдать свою крохотную воробьиную жизнь.

— Кто ещё хочет? — Весело осведомилась Полина, обводя взглядом шеренгу.

Ребята, само собой, молчали.

— А ты, Мариночка? — Ласково поинтересовалась она у девочки.

Марина, наконец, не выдержала и расплакалась, закрыв лицо руками. Мне почему-то показалось, что Полина именно этого и добивалась.

— Ты в меньшинстве, Ромчик, — с притворной горестью вздохнула Полина. — У тебя есть два выхода. Ты можешь продолжать качать свои права, тогда я приложу все усилия, чтобы ты вылетел из «Штуки» самым первым. А слов на ветер я не бросаю. Ты ещё не имел возможности в этом убедится, но убедишься, думаю, в течение ближайших нескольких дней. Есои доживёшь и никуда не уедешь. Есть ещё один вариант. Ты тихонько становишься в строй, и мы забываем про наши разногласия. ВООБЩЕ забываем, — она выделила первое слово. — «Вообще» — это значит, что что бы ни случилось, ни с тобой, ни со мной, сегодняшнее происшествие я больше ни разу не вспомню. Выбирай!

Мальчик колебался недолго. Опустив голову, он занял место в строю, рядом с тем мальчишкой, которого назначила ему в соседи Иванова.

Полина только криво усмехнулась, после чего перестала обращать внимание на мальчика, словно ничего минуту назад не происходило.

Дальше всё пошло как по маслу. Никита вызвался помогать всем с расселением; прилежно таскал из комнаты в комнату сумки, вещи, столы тумбочки и всякие мелочи; с Полиной он тоже вёл себя так, словно между ними ничего не было.

— Понял, что я ему не по зубам, — шепнула мне Полина, когда мальчик с уже изрядно потёртым списком в руке подошёл к нам, чтобы что-то уточнить.