Настя

— Табличку на двери видела?

— Где написано «ХОЛЛ 1 КУРСА»? Да, а что?

— Ей лет пятьдесят, не меньше…

— Тут всё под старину сделано, — вставила Полина.

— Я не о том. Её ни разу не перевешивали. Значит в следующем году здесь тоже будут жить первоклашки. А мы переедем куда-нибудь ещё.

— Хорошо бы в более солидные апартаменты, — она снова бросила вокруг взгляд миллионера, который случайно зашёл в притон.

— Будут тебе солидные, не волнуйся.

— А я и не волнуюсь, — несколько минут Полина раскладывала в ящики стола канцелярские принадлежности, потом хмыкнула:

— У меня создаётся ощущение, что ты знаешь больше, чем все остальные.

— С чего ты взяла?

— Откуда, например, тебе известно, что на следующих курсах наши…, — она запнулась, подбирая слово, — жилищные условия улучшатся?

— Это элементарно. Даже проще, чем сложить два и два. Когда ты на вахте с дежурным болтала, помнишь, что он говорил? Что первый курс живёт в этом холле, а Васильев, пятикурсник — в двадцать восьмом. Как ты думаешь, для чего остальные двадцать семь корпусов? И, кстати, двадцать восьмой, вполне возможно, не последний.

Полина задумалась. Потом кивнула.

— Как, оказывается, всё просто, — сказала она. — Значит, мы тут прозябаем, зато старшекурсники живут как короли. По два-три человека в целом корпусе.

— Вот-вот. По человеку на этаж.

— И всё-таки ты меня подслушивала, — с глубоким удовлетворением в голосе произнесла Полина.

— Извини, я нечаянно. Тем более, ты особенно-то и не пряталась.

— Да ладно, с кем не бывает, — отмахнулась Полина. — Я и сама любопытная — просто жуть.

— Я тоже, — не могла я не признаться, — иногда.

— Я рада, что мы так быстро нашли, в чём совпадаем друг с другом, — и тут же поменяла тему. — Я бы с удовольствием пообщалась со здешним начальством.

— Ты имеешь в виду того дядечку, который называет себя директором?

— Дядечку! — Хихикнула Полина. — Это точно, что он «дядечка», по другому и не скажешь. Никогда бы не подумала, что здесь, в этой школе, такое начальство.

— Это не начальство. Он нас боится до потери сознания.

— Я тоже это заметила. Наверное, думает, что мы взглядом можем убивать, или что-нибудь в этом роде. Сама знаешь, какие истории по Сети ходят.

— Настоящее начальство мы увидим сегодня вечером. Или, максимум, завтра.

Полина внимательно на меня посмотрела.

— С чего ты взяла?

— Обычная логика.

— Два плюс два?

— Даже проще.

— Не объяснишь?

— Нет, — спокойно ответила я.

— Почему?

— Когда это произойдёт — я смогу всё объяснить. А если я не права — зачем тебя смешить и зря свои акции опускать?

— Логично. И вообще, — восхитилась она сама собой, — как я удачно тебя выбрала!

— Ты вообще что-нибудь слышала «Штуках»?

— Нет, — помрачнела Полина. — Пыталась отыскать в Сети, но там только какие-то байки. А сайты «Штук» закрыты лучше, чем сайты наших военных Навигаторов.

Я кивнула, соглашаясь, но ни капельки Ивановой не поверила. Имея самым близким родственником Сенатора планеты, она вне всякого сомнения должна знать много такого, что недоступно среднестатистическому человеку. Только вот, похоже, все свои тайны первой попавшейся любопытной подружке она открывать не намерена. Ну, и ладно. Не очень-то надо. В ближайшие несколько дней и так всё выяснится.

— Как ты думаешь, — спросила Полина через минуту, — у меня когда-нибудь получится стать здесь главной?

Я вытаращилась на мою новую подругу:

— В каком смысле?

— Мне не хочется прозябать среди остальных ребят, — призналась она. — Когда я училась в школе, то была старостой всего начального звена, с первого по третий класс. Хорошо бы и здесь куда-нибудь пробиться.

Я даже не посчитала нужным скрыть невольную усмешку.

— Если ты будешь вести себя так, как вела до сих пор, думаю, месяца тебе хватит, чтобы стать старостой всей нашей «Штуки».

Моя новая подруга заулыбалась:

— Это было бы просто великолепно.

— Кстати, а кто такой Васильев, о котором ты в учебном корпусе с дежурным говорила?

— Сыночек нашего министра по связи. Вредный и толстый мужик, не люблю таких. И отпрыск его, подозреваю, недалеко от папы ускакал.

Я ни за что не сказала бы про какого-нибудь взрослого, что он вредный и толстый, однако и своей новой подруге делать замечание постеснялась и промолчала. Потом до меня дошло.

— Подожди! — Сказала я. — Васильев ведь в пятом классе. Значит, ему уже четырнадцать лет. Или даже пятнадцать. И ТЕБЯ попросили ЗА НИМ присмотреть?

— Ты его просто не знаешь, — пренебрежительно отмахнулась Полина. — У меня папуля хороший и умел меня воспитывать. А Васильев абсолютно не приспособлен к жизни. Я вообще не понимаю, как он до своих пятнадцати дожил. Тем более, здесь.

В коридоре послышался шум. Ребята явно ссорились, разговор шёл на повышенных тонах.

Девочка выглянула за дверь:

— Что там такое?! Вы ещё подеритесь!

— Так я первый эту комнату занял! И сумку свою сюда положил! А они вдвоём припёрлись!

— Если комната твоя, так и сидел бы в ней!

— Я что — барбосик, чтобы в комнате, словно в будке, сидеть?!