Наставник и чудотворец

В конце мая 1914 года посетила Оптину пустынь великая княгиня Елизавета Федоровна, в будущем преподобномученица. Она прибыла 27 мая, ее встречали торжественно, празднично — вся братия с епископом Михеем во главе (он недавно поселился в Оптиной на покой, а некогда здесь полагал начало своему монашеству). Великая княгиня, одетая по-монашески, присутствовала на богослужении, осмотрела обитель и скит, была очень внимательна и ласкова с братией. 29 мая летописец скита записал: «Сегодня великая княгиня причащалась Святых Таин за поздней литургией, которую служил преосвященный Михей. В пять часов вечера Ее Высочество прибыли в скит в сопровождении своей казначеи и проследовали в храм Святого Иоанна Предтечи, где после краткого молебствия о ее здравии отец скитоначальник поднес высокой гостье образ святого Иоанна Крестителя в массивной сребропозлащенной ризе и просфору. Отслушав вечерню, Ее Высочество осматривали новый храм, библиотеку, кладбище, соборную келлию, кедровую рощу и посетили келлии отца скитоначальника, старца Нектария и монаха Иова. Преосвященный Михей и братия сопровождали августейшую посетительницу». 30 мая: «…В пять часов, по возвращении из Шамордина, великая княгиня запросто посетила старца отца Нектария и долго с ним беседовала». В этот же день к вечеру великая княгиня отбыла из Оптиной пустыни.

В том же 1914 году, вскоре после начала Первой мировой войны, скончался от тяжелой болезни настоятель Оптиной пустыни архимандрит Ксенофонт и вместо него избран был и утвержден начальством иеромонах Исаакий (Бобриков).

Когда отца Исаакия избрали настоятелем, старец Нектарий напомнил братии, о чем тот никогда из скромности не вспоминал, — именно о том, что произошло при его первом приходе в Оптинский скит. «Блаженный Василий, — рассказывал старец Нектарий, — привел его к батюшке Амвросию и сказал: «Поклонитесь в ножки ему, это будет последний Оптинский архимандрит». А юноше он сказал: «Тебя казнят». По дороге в трапезную блаженный Василий призывал богомольцев: «Поклонитесь последнему оптинскому архимандриту!»» Это было в 1884 году. А блаженный Василий — не монах, а простой мирянин, юродивый ради Христа, как-то прибившийся к Оптиной, где его любили.

Мудрейший отец Исаакий, крайне немногословный и преисполненный смирения, принял настоятельский жезл. Оптинцы пережили с ним и трудные годы войны, и революцию, и борьбу за сохранение обители, и житие в рассеянии, когда хищники вырывали из их рядов то одного, то другого молитвенника, то сразу нескольких… Старец Анатолий почил в 1922 году. Затем оптинцам помогал твердо пребывать в общении с Богом старец Нектарий — об этом мы расскажем далее. Старцы предвидели, иногда даже в подробностях, грядущие — и весьма скоро — события.

Шла война. В первые два года ощущался сильный патриотический подъем в народе и войсках. Было нелегко, военные неудачи следовали одна за другой, но вот во главе армии встал в качестве главнокомандующего сам государь император Николай Александрович, и обстановка чудесно переменилась: русским войскам начала сопутствовать удача, Божие благословение было с ними. В то время молодые послушники и даже монахи Оптиной пустыни встали в воинский строй. Женщины русские стремились стать сестрами милосердия, ухаживали за ранеными, и первыми здесь были сама государыня императрица Александра Федоровна (окончившая даже специальные курсы) и ее дочери.

Летом 1915 года в келлии старца Нектария побывала девушка, ставшая сестрой милосердия.

«Нас было трое, — вспоминала она, — мать, сестра двадцати восьми лет и я, двадцати двух лет. Сестра часто болела — приступы слепоты, дурноты и что-то вроде летаргии. Припадки почти ежемесячные. Болезнь началась, когда ей было восемнадцать лет. За эти прошедшие десять лет ее лечили десять докторов и четыре профессора. И кроме бесконечных денежных трат, поездок за границу и рухнувших надежд — ничего!