Насмешливый лик Смерти

Вид у Уны был больной. Тени под глазами потемнели и расползлись. В красной японской пижаме она походила не на женщину, а на бесполого беса, состарившегося в аду.

Она отступила, чтобы дать мне войти, и бесшумно закрыла за мной дверь. Я оказался в гостиной апартаментов, которые могли бы называться свадебными или губернаторскими, если бы новобрачных и губернаторов когда-либо заносило в эту дыру. На двух высоких окнах, выходивших на улицу, висели вишневые плюшевые шторы. Снаружи на них падал красный неоновый свет, мешавшийся со светом массивного, с огромным шелковым абажуром торшера на крученой металлической ножке. Высокие стулья имели вид девственный и неприступный. Единственным свидетельством пребывания здесь Уны было леопардовое манто, переброшенное через спинку стула.

- Что случилось? - обратился я к ее спине.

Казалось, она держится за ручку, чтобы не упасть.

- Ничего. Просто жара, ожидание, неопределенность. - Она почувствовала, что взяла слишком искренний тон, и быстро перестроилась. - У меня мигрень, черт ее подери. Я им подвержена.

- Плохо. - Я добавил с намеренной бестактностью: - У меня тоже головная боль.

Она повернулась ко мне с желчной улыбкой:

- Я уверена, не мигрень. Если у вас не бывало мигреней, вы не можете представить, что это такое. У меня единственное желание, чтобы мне ампутировали голову. Вообразите туловище, гуляющее без головы, разве не оригинально? - Она попыталась скрыть свою слабость за шуткой. - Мужчины не заметят разницы.

Уна опять себе льстила. Даже в струящейся пижаме ее тело было похоже на кочерыжку. Я пристроился на краешке негостеприимного стула.

- Вы большая любительница мужчин.

- Они меня забавляют. Ну так что? - Она нависла надо мной, давая понять, что время шуток прошло.

- Я должен отчитаться. Почему вы не садитесь?

- Если вы так хотите. - Стул был для нее слишком высок, и ее ноги болтались в воздухе. - Начинайте.

- Сначала мне нужно кое-что прояснить.

- В каком это смысле? - Ей было больно ворочать языком, и она зловеще пришепетывала.

- Вы мне один раз солгали сегодня утром, по поводу кражи драгоценностей. Возможно, вы мне солгали дважды.

- Вы называете меня лгуньей?

- Я просто вас спрашиваю.

- Вы с ней разговаривали.

- Нет. А если бы разговаривал, именно это я бы от нее узнал? Что вы лгунья?

- Не передергивайте, мне это не нравится. Я вам объяснила, зачем мне нужна Люси.

- Со второго захода.

- Со второго захода, ну и что?

- Вы не слишком много мне открыли.

- А почему я должна вам что-то открывать? Я имею право держать в тайне свою личную жизнь.

- Утром имели. Теперь нет.

- Это почему же? - Она в недоумении развела руками, обращая вопрос ко всей комнате, и ее брильянты вспыхнули, отразив красный неоновый свет. - Я плачу ему сто долларов за работу, и он считает себя вправе интересоваться именем моего дедушки. Его звали Мария, как это ни странно.

- Вы очень откровенны в том, что к делу не относится. Но вы еще не назвали мне своего имени. Я даже не знаю, где вы живете.

- Я же сказала, это вас не касается. За кого вы себя принимаете?

- За отставного полицейского, зарабатывающего себе на хлеб. Я продаю свои услуги на открытом рынке. Но это не значит, что я готов продать их любому.

- Широко шагаете. Я могу двадцать раз купить вас со всеми потрохами...

- Только не меня. Я же вам советовал поискать на черном рынке. Есть ребята, которые за пятнадцать долларов пойдут на любую гнусность, за исключением убийства. Убийство стоит дороже.

- Причем тут убийство? Кто говорит об убийстве? - Она вдруг понизила голос до шепота, похожего на гудение назойливого комара.

- Я говорю. Я сказал, что убийство обходится дороже, во всех отношениях.

- Но к чему вы клоните? Вы с кем-то разговаривали? С одним из таких ребят?

Она имела в виду Максфилда Хейса. Я отрицательно покачал головой.

- С Люси?

- Нет.

- Но вы приближались к ней?

- Насколько это было возможно.

- Где она теперь?

- Я не знаю.

- Не знаете! Я дала вам хорошие деньги, чтобы вы не спускали с нее глаз. Мне это было нужно!

Она соскользнула со стула и встала передо мной со сжатыми кулаками. Я уже приготовился их схватить, ожидая града ударов. Но вместо того чтобы накинуться на меня, она принялась колотить себя по жестким бокам.

- Неужели все сошли с ума? - выпалила она в потолок.

- Успокойтесь. По-моему, это вы сошли с ума. Мой диагноз - одержимость манией убийства...

- Мания убийства! - Ее голос сорвался. - Причем тут мания убийства? Вы явно разговаривали с Люси.

- Нет. Но я слышал ваш с ней разговор. Мне он не понравился. Моя профессия связана с насилием, но я не люблю изощренного насилия и людей, которые к нему прибегают.

- А, это. - Она с облегчением вздохнула. - Я ударила ее по лицу, не очень сильно. Не смогла удержаться.

- Дальше что?

- Идите к черту!

- Чуть позже. Прежде чем мы полюбовно разойдемся, я хочу получить от вас кое-какую информацию. Кто вы, откуда приехали, зачем преследуете Люси. А главное, что вы делали в пять часов вечера. Начнем с этого.

- В пять часов? Я была здесь, в комнате. Это важно?