Наследство в глухой провинции

— Может, ее арестовали? — Как ни странно, в голосе мужчины послышалась надежда. Задержка в милиции была, по его мнению, делом нежелательным, но по крайней мере объяснимым.

— Не могу ничего сказать, пока не позвоню.

— У Григорьевых, через дом от нас, есть телефон. Я посмотрел, свет у них не горит, но если сказать, что это из милиции…

Я забыла, что Федор до сих пор был в своей милицейской форме. Да и в чем еще ему быть, если он поехал ко мне прямо с работы. Он только китель снял. Печь в доме тетки была на редкость хорошо сложена. Вроде мы недавно затопили и дров бросили совсем немного, но уже во всех комнатах была достаточно комфортная температура.

— Хорошо, проводите меня. — Федор потянул с кресла свой китель и, уходя, сказал мне: — Запри дверь. Я вернусь, постучу.

Я закрыла дверь в сенях на ту самую металлическую щеколду, которая вполне могла бы выдержать удары небольшого тарана. Громыхнула ею в полной тишине и вернулась в гостиную.

Теперь бра на стене давало, на мой взгляд, слишком мало света, и я зажгла люстру. Она была огромная, хрустальная и претенциозная, так не вязавшаяся с остальным интерьером.

Но зато люстра осветила все уголки большой комнаты и помогла мне побороть неизвестно откуда взявшийся страх. Меня просто затрясло при известии о том, что Лида до сих пор не вернулась. Первое впечатление от знакомства с соседкой говорило: это женщина, горячо приверженная домашнему очагу, и она не может отсутствовать дома просто так, без веской причины. Больше суток!

Я забралась с ногами в кресло и стала ждать. Время текло медленно, словно прежде оно было заморожено, а теперь нехотя таяло при температуре чуть выше нуля. И мне стало холодно. Не помогал даже плед, которым я укуталась. Моя физическая оболочка, казалось, стала открытой для всех отрицательных биополей Костромино.

Словом, мистическое настроение так плотно окутало меня, что, когда раздался стук в дверь, я от страха едва не свалилась с кресла. Пошла открывать дверь, мимоходом взглянув на часы — половина третьего. Прошло два часа после ухода Федора.

Он вошел, тяжело ступая. Заметил плед и удивленно поинтересовался:

— Ты замерзла?

— Что-то морозит. Нехорошее предчувствие.

— Предчувствие тебя не обманывает, — поморщился он. — От новостей, которые преподносит нам этот маленький поселок, впору заледенеть…

— Что с Лидой?

— Мертва.

— Боже! Что с ней случилось? Сердце прихватило? Автомобильная авария?

— Ее задушили.

Меня опять стало лихорадить. Я обняла себя за плечи и почувствовала, как стучат зубы и холод подступает к самому сердцу: это я во всем виновата! Если бы я все делала так, как собиралась: не подбирала попутчиков, быстро оформила наследство, не стала бы толкать Федора на возобновление расследования, Лида была бы жива…

Наверное, я сказала это вслух, потому что Федор успокаивающе погладил меня по плечу:

— Не надо, не растравляй себя понапрасну! Нет в этом твоей вины. Лидия Тимофеевна видела преступника…

— Какого преступника? — закричала я. — Ты же сам говорил, что тетя Липа просто утонула. Вы это дело давно закрыли!

— У нас тоже случаются ошибки, — пробурчал Федор мрачно. — Ни с чем смерть твоей тетки не связывали. Думали, что ее некому было убивать. Тем более что она вообще была особой неприкосновенной — любовью самого Александра Бойко!

— Он тоже не знает, что ее убили?

— Это мне неизвестно.

— Но ведь Костромино всего лишь небольшой поселок, не город, того, кто прикидывался теткиным ухажером, наверняка видела куча людей!

— Может, видели, а может, и нет. Мало ли… Может, он приезжал откуда-нибудь из Двинцева и выходил из машины только здесь, перед теткиным домом. Он думал, что соседка не представляет никакой опасности. А может, и не знал, что она его видела…

— Я тебя, между прочим, наняла детективом.

— И я дал согласие?

— Как честный человек, ты должен его дать.

— А ты, как честная женщина, тоже должна… — Он вроде даже потупился, притворщик!

— Тоже должна дать, — подсказала я.

— Лариса Сергеевна, вы меня удивляете.

Теперь пришла пора мне покраснеть, что я и сделала.

— Не думал я, что фоторобот, сделанный с помощью твоей соседки — нам ведь для этого пришлось везти ее в Ивлев, — станет для нее смертельным занятием.

— А откуда вообще преступник об этом узнал?

— Вот и я думаю, что в костроминской милиции у них имеется некто…

— Думаешь, этот человек из сотни Далматова?

— Пока делать такие выводы рано.

— Но купил же у меня сотник дом.

— Хочет, чтобы ты здесь не задерживалась.

— Кому я мешаю? Я же никого не знаю…

— Кроме начальника местного угрозыска, — усмехнулся Михайловский. — Надеюсь, ты никому не хвасталась, что предложила мне работу частного сыщика?

Федор проницательно посмотрел на меня, но я устояла, не отвела взгляд, хотя была виновата, что называется, по полной программе. Герман предложил отвезти меня к сотнику до того, как я призналась ему в начатом расследовании. Кто-то видел, как Федор с Валерией приезжали ко мне в первый раз, вот и решили поторопить события.

— Послушай, но тогда в моем отъезде может быть заинтересован лишь человек, у которого рыльце в пушку.