Наследница по кривой

Вспомнила, как после вчерашнего звонка нотариуса, она не спала всю ночь – прошлое разбередило затянувшиеся раны, а утром чуть свет поехала на Таганку в маленький чистенький трёхэтажный домик с сахарной лепниной и слащаво-сливочными ангелочками над окнами; как удивилась сочетанию роскоши и деловой современности: видеокамерам над зеркалами в золоченых рамах, широкоплечим охранникам, сидящих на изогнутых «венских» стульях, экзотическим цветам в причудливых напольных вазонах, длинноногим красавицам со скучающими лицами в обрамлении картин, ковров и сверкающих лакированных поверхностей – она и не предполагала, что простая нотариальная контора может выглядеть так парадно и респектабельно.

Вспомнила кабинет хозяина юридической фирмы с высокими до потолка книжными шкафами, с массивным «рабочим» столом на бронзовых львиных лапах; как строго со старинных портретов, развешанных по стенам кабинета, смотрели на неё родовитые предки Юшкиных во фраках и мундирах с многочисленными регалиями – напыщенные, породистые и сероглазые, как и их потомок, неспешно поднявшийся из-за письменного стола ей навстречу.

Вспомнила, как, впервые увидев Дмитрия Викторовича Юшкина – высокого, плотного, седоволосого мужчину в дорогом тёмном костюме, замерла на полдороги к предложенному креслу. Замерла, потому что не была готова к тому, что глазами незнакомого мужчины смотрел на неё из прошлого Павел Шубин.

Наткнувшись на этот знакомый, но холодный, стальной взгляд, как на выставленный вперёд клинок, Кира испугалась следующего шага и остановилась посреди кабинета – некстати нахлынули печальные воспоминания, и возникло ощущение, что остриё клинка непременно вонзиться в сердце, и сердце её не выдержит нового предательского удара, разобьётся на тысячи осколков, и во второй раз она уже не справится, не соберёт, не склеит осколки воедино, не залечит истекающее кровью сердце и ей придётся жить дальше с разбитым сердцем, а это так трудно и так больно…

Кире захотелось закрыть лицо руками, спрятаться от этого внимательно-изучающего мужского взгляда, убежать отсюда подальше, но ничего этого она не сделала. Кира вдруг стремительно вспомнила, что когда-то, в далекой юности, она была почти «мастером» конного спорта с «твердой» рукой и «железной» волей и что в то время её мало волновали непонимание близких и осуждающие взгляды чужих людей, что она была свободна в поступках и независима в решениях, и ни за что бы не стала терпеть столь бесцеремонный взгляд незнакомого человека…

Но так было раньше! А сейчас…

Внезапно в душе Киры что-то перевернулось, проснувшаяся после долгой спячки своенравная девчонка гордо вскинула голову, выпрямила спину, и, презрительно улыбнувшись, с вызовом шагнула вперёд – навстречу выставленному вперед клинку…

Вздрогнув, Кира поморщилась от болезненных ощущений в груди, но продолжила вспоминать…

Нет, тогда в кабинете Дмитрия Викторовича Юшкина со следующим шагом сердце её не разбилось – клинок оказался иллюзией и при соприкосновении с сердцем сам рассыпался на тысячу осколков.

Наваждение исчезло!

Два очень похожих человека моментально разделились – холодный, стальной взгляд принадлежал совершенно незнакомому человеку (очень похожему на погибшего в автомобильной аварии Павла), явно родственнику Шубина: надменному, чопорному мужчине в траурном бриллиантово-платиновом обрамлении.

Тогда в кабинете, Кира справилась со своими страхами и молча села в предложенное кресло и постаралась сосредоточиться на происходящем.

Скучным безрадостным голосом Дмитрий Викторович долго и нудно читал ей завещание, прилагающееся к нему распоряжение и список оставленного ей в наследство имущества.

Понять что-либо из его монотонного чтения, изобилующего специальными терминами и понятиями, для несведущего человека было весьма проблематично, но главное для Киры стало ясно: с наследством Шубина не все так просто – иначе, зачем было назначать «душеприказчика», которому вменялось в обязанности следить за ней, поучать и контролировать все её действия. Права исполнителя завещания существовали на страницах Гражданского Кодекса, за стеной букв, не вполне ясные для её понимания, но привычно открытые для самого исполнителя завещания – Дмитрия Викторовича Юшкина, ни единым словом, впрочем, не обмолвившегося о своём родстве с Павлом Шубиным.

Сладкий сироп капнул с кусочка персика на барную стойку, Кира машинально вытерла его салфеткой и, чтобы отвлечься от тягостных воспоминаний, начала уборку квартиры.