Наследница по кривой

"Новые поступления" — это длинный перечень свежих заявок, завершенных сделок или изменений, внесенных в старые заявки. Благодаря этому списку некоторые абзацы риэлторского бюллетеня, выходящего раз в неделю по четвергам, устаревают еще до того, как их отпечатают.

Я надеялась, что моя показная занятость, беготня по офису, перебирание бумаг и звонки клиентам заставят Матиаса понять намек и удалиться. Однако Матиас или был слишком туп, или же намеренно отказывался что-либо понимать. Целый час до закрытия он болтался по офису, наблюдая за мной. А когда я говорила по телефону, сидел рядом в кресле у моего стола и даже не притворялся, что не подслушивает.

Когда же я не говорила по телефону, он следовал за мной по пятам, задавая вопросы. Словно его вдруг сильно заинтересовало, как с помощью компьютера сделать сравнительный анализ, чтобы определить настоящую цену дома. Он также узнал от меня о том, что "Новые поступления появляются в сети к четырем часам пополудни. И что экзамен на получение лицензии риэлтора длится четыре с половиной изматывающих часа.

Конечно, у меня мелькала мысль подвести Матиаса к двери и коротко распрощаться. Но я преодолела искушение, вспомнив фильмы про сыщика Коломбо. Там преступник всегда норовит выставить настырного детектива за дверь. И если уж Матиасу вздумалось поиграть в Коломбо, то не хватало только мне выступить в роли преступника.

К тому же, если верить Матиасу, он пока не составил обо мне определенного мнения, и было бы неразумно толкать его на неверный путь, давая понять, что от его присутствия меня трясет.

В пять часов под насмешливым — или изумленным, я так толком и не разобрала — взглядом Матиаса я приступила к процедуре закрытия агентства: проверила, работает ли факс, выключила компьютер, включила автоответчик и, наконец, заперла за нами наружную дверь. Все это время я, разумеется, не закрывала рта, повествуя о риэлторском бизнесе и о том, как мы оставляем факс включенным на всю ночь, чтобы двадцать четыре часа в сутки быть доступными для клиентов.

К тому времени, как мы с Матиасом вышли на автомобильную стоянку, меня тошнило от звука собственного голоса. К счастью, Матиас решил вставить слово:

— Ну, если вы закончили работу, то почему бы нам…

С ума сойти, похоже, он приглашает меня на свидание! Однако продолжения не последовало. Хлопок, прервавший Матиаса на полуслове, я приняла сначала за звук лопнувшей шины на Тейлорсвиль-роуд.

Но поняла, что ошиблась, когда позади нас небольшое стрельчатое окошко в наружной двери агентства треснуло и рассыпалось на мелкие осколки.

И тут Матиас мешком рухнул на землю, увлекая меня за собой.

Глава 12

Говорят, ты не услышишь выстрела, который тебя убьет. Эта мысль мало утешила меня, когда я лежала распластавшись на животе на автомобильной стоянке, в двух шагах от входной двери фирмы "Кв. футы Андорфера". Выстрелы, очевидно, раздались из густого кустарника, которым оканчивалась стоянка прямо напротив нас. Я лежала не шевелясь, в тоскливой надежде услышать — ну пожалуйста, очень прошу вас! — следующий выстрел.

Мне показалось, что ноги Матиаса накрыли мои лодыжки, но я не испытывала желания поднять голову и проверить. По правде говоря, я не желала пошевелить даже мизинцем. Я плохо разбираюсь в оружии, но полагаю, что из обычного пистолета — из тех, что держат в теплицах, чтобы отпугивать воришек, — можно выпустить намного больше двух пуль. А поскольку я слышала только два выстрела, то сделала выбор: оставаться там, где была, прижавшись к асфальту, вплоть до… ну, скажем, до следующих заморозков. К тому времени листва облетит, и мне будет лучше видно, прячется ли кто-нибудь в кустах.

Я бы так и пролежала целую вечность у дверей агентства, позволяя посетителям вытирать об меня ноги, если б Матиас не поднял взлохмаченную голову и не спросил:

— Вы в порядке?

— Да, а вы?

На всякий случай я говорила шепотом: а вдруг тот, кто скрывается среди деревьев или в кустах, возомнит, что оставил меня в недостаточно плохом состоянии, и захочет исправить свою ошибку.

— Нормально для человека, в которого только что стреляли, — произнес Матиас, поднимаясь и оглядываясь. Голос звучал сердито. Его можно понять. Мало радости превратиться в мишень. Когда мой безумный испуг пройдет, наверняка я тоже немного вспылю.

— Думаю, они ушли, — продолжал Матиас. — Кажется, я слышал, как кто-то убегал прочь, когда мы упали на асфальт.

Если речь идет о стрельбе, эти «думаю» и «кажется» страшно раздражают. Лично я не слышала ничего, что хотя бы отдаленно напоминало топот убегающего человека. Правда, мне было бы нелегко уловить даже шум проходящего поезда из-за стука собственного сердца. Оно грохотало так, словно в моей груди бушевала гроза. Поэтому пришлось поверить Матиасу на слово. Однако, прежде чем встать на ноги, мне бы хотелось получить от Матиаса заверенную по всей форме справку, подтверждающую его догадку.