Наследница достойных

Я оделась, полюбовалась отражением в зеркале, собираясь прогуляться, но покинуть номер не успела, в дверь постучали.

— Простите, леди, — кланяясь зашел портье, — вас желает видеть его высочество.

— Сандрос? — с изумлением спросила я, не представляя, как принц сумел примчаться сюда. — Он, как писали газеты, отправлялся на север.

— Это не Сандрос, — послышался незнакомый баритон.

Портье посторонился, пропуская в комнату удивительно похожего на моего отца молодого человека. Я на несколько мгновений перестала дышать: высокий, светловолосый, с утонченными чертами лица Габриот был таким притягательным, родным, уверенным, что я готова была броситься в его объятья, лишь бы он раскрыл их. Безумно захотелось вжаться всем телом, зарыться носом в складках дорожного костюма, почувствовать тепло рук, запах кожи. Казалось, что так я перенесусь в детство, когда любила сидеть на отцовских коленях, ища утешения.

— Леди, Аделия, — обратился ко мне принц, — вот я и нашел вас. Позволите пройти?

— Да. Прошу. — Я присела в реверансе. Признаться, смирилась, что мне «тыкают», даже теплее стало, будто перевернула неприятную страницу романа, и опять читаю романтическую сцену.

— Могу предложить обед в номер, — подал голос портье.

Габриот взглянул на меня, я кивнула.

— Пусть принесут, — велел принц. Портье убежал.

Мы сели за стол. Я успела побороть внезапно нахлынувшие чувства. Теперь сидела, смущенно опустив глаза, его высочество рассматривал меня.

— Вы сказали, что искали меня, — решилась я начать разговор.

— Сандрос ловко провел отца, — грустно улыбнулся Габриот. — Его величество телеграфировал барону, требуя отправить вас обратно, как только доберетесь до его поместья. Очень был удивлен, получив ответную телеграмму о том, что мальчишка приехал один.

— Надеюсь, его не накажут, — я расправила плечи и посмотрела прямо на его высочество. — Решение было моим.

— Вы правильно поступили. — За маской учтивости, я уловила тень страдания, даже сердце сжалось от сочувствия. Габриот коротко вздохнул и продолжил: — Прошу извинить его величество. Попытки заставить вас исполнять чужую волю заслуживают осуждения.

Последним, что собирался провернуть король, было намерение женить на мне старшего сына. Видя Габриота, я прекрасно понимала, почему дядюшка переменил прежнее решение. Сандрос — проказливый мальчишка — вызывал у меня совсем не романтические чувства. Повстречав его брата, я бы реагировала иначе. Во всяком случае, о бегстве даже не задумалась бы. Его величество сделал ошибку, огорошив племянницу перспективой стать супругой малолетнего избалованного принца. Следовало принять меня, как нуждающуюся в опеке родственницу-сироту, и дать время привыкнуть. Но кто мог знать, что наследник престола овдовеет?

— Ваше высочество, — я встала и скорбно склонила голову, — примите соболезнования. Ваша супруга…

Габриот тоже поднялся и взял мою руку, слегка пожав. Прикосновение взбудоражило едва успокоившееся волнение. Еще миг, и я бы потянулась к принцу, чтобы обнять его, и вряд ли объятья выражали бы только родственную поддержку. Деликатный стук в дверь уберег меня от этого. Прикатили позвякивающую тележку. Подавальщик — похожий на стебелек ириса подросток — переставил поднос на стол и вопросительно взглянул на принца, тот сделал знак уходить. Тележка, уже не дребезжа, скрылась за дверью вместе с ее обладателем. Его высочество переставил огромный колпак из полированного металла, открыв супницу с поварешкой, завернутые в салфетку ломти хлеба и вазу с фруктами. Мы взяли по тарелке, я разлила наваристый чечевичный суп. Аромат специй заставил мой желудок сжаться от предвкушения. Еще бы! Я дико проголодалась.

Старалась есть неторопливо. Надо признать, что за время паломничества мои манеры подрастерялись, я даже находила прелесть в свободе от чопорности и показушности. Родители, конечно, обучали нас подобающему поведению, но не слишком строго следили за тем, чтобы дочери бездумно следовали правилам. Дворец по сравнению с замком представлялся мне театральной декорацией, где актеры изображают кого-то совсем непохожего на себя. Как себя вести в обществе принца, я пока не могла сообразить, и испытывала неловкость. Он молчал, глубоко задумавшись о чем-то своем. Обед проходит в тишине. Во всяком случае, никто не хлюпал, не причмокивал и не стучал ложками. Покончив с едой, его высочество предложил погулять, я с удовольствием согласилась. Хотела избавиться от ощущения, что в покоях есть третий. Я не успела обойти комнаты и, хоть это и глупо, все время думала, что в спальне притаился Рэймон.

Габриот вывел меня незнакомой лестницей на задний двор, где обнаружился великолепный цветник. Залитые солнечным светом клумбы удивляли разнообразием красок, яркие бабочки порхали с одного лепестка на другой, трудолюбивые шмели гудели, ища сладкий нектар. Было так спокойно, будто мы каким-то чудом оказались вне проклятого мира.

— Вы так хорошо ориентируетесь, ваше высочество, — спросила я, — бывали здесь раньше?