Наследник древней силы 4. Вражда

Остальным повезло больше. Кому-то удалось укрыться в складках местности, кого-то защитила энергетическая оболочка. Офицер и радист выжили. Офицер встал, сбил языки пламени с одежды и поднял руки. Радист последовал его примеру, рация его превратилась в груду почерневшего металлолома. Каски и приборы наблюдения с обоих сорвало.

— Мы сдаёмся! — крикнул офицер — невысокий парень с плавными чертами лица. Выглядел он очень молодо, лет на двадцать.

Я не задавался целью перебить всех. Гораздо выгоднее было взять их в плен.

— Прикажи остальным сложить оружие, — приказал я.

— Вы уничтожили рацию. Я не смогу сказать им.

— Иди и приведи их. И пусть все сложат оружие. Тогда не трону.

Минут через двадцать все бойцы спецотряда, которые выжили в этом кровавом сражении, сидели обезоруженные на земле. Неподалёку лежали раненые. Санинструктор перебинтовывал их, колол обезболивающее.

Передо мной стоял молодой офицер в обгоревшей униформе — капитана Иван Воротнынский. Он возглавлял отряд особой общесоюзной дружины, переброшенный сюда рано утром. Сейчас парень имел вид провинившегося мальчишки.

— Что вы здесь делаете, господин капитан? — поинтересовался я.

— У нас было задание захватить научную базу, — Воротынский с виноватым видом смотрел в землю. — Мы не ожидали встретить серьёзное сопротивление. Никто не должен был пострадать.

— Кто приказал?

— Я подчиняюсь майору Вельяминову. От кого исходил приказ, мне неизвестно.

— Майор Вельяминов? Хм. Знакомые люди. Что ж, всё понятно. Вы пришли на мою землю, убили моих людей, нанесли материальный ущерб. Вашим семьям придётся выложить солидную сумму.

— Мы выполняли приказ. У нас тоже многие погибли.

— Мне искренне жаль, что так получилось. Но вы убивали моих людей, в том числе, дружинников моего рода. Я не мог оставить их не отмщёнными.

У меня при себе не было браслетов-нейтрализаторов, но их иногда носили солдаты, чтобы брать в плен врага, ведь за энергетиков часто можно было получить хороший выкуп.

— Браслеты. У кого есть браслеты? — я окинул взглядом сидящих на земле солдат.

— Сложите браслеты, — потребовал капитан у своих подчинённых. — Господин воевода, прошу не надевать их на раненых. Без подпитки внутренне энергией некоторые могут умереть. Мы не станем сопротивляться, а раненые — тем более.

Браслетов оказалось мало — десять штук, поэтому нейтрализовать удалось не всех. Но это и не требовалось. Вряд ли после всего случившегося многие рвались в бой.

Капитан оказался достаточно сильным энергетиком четвёртого ранга. На него я браслет, разумеется, надел. Затем отозвал в сторону, чтобы пообщаться по поводу выкуп. Подобные вопросы решались в первую очередь с командованием, и капитан дал мне номер майора, через которого я должен был связаться с высшим руководством.

* * *

Я стоял на краю и смотрел на серую равнину, что раскинулась передо мной огромным мёртвым пространством. С земли пятно казалось гораздо больше, чем с высоты птичьего полёта. Здесь, на границе аннигилированной зоны, всегда приходило ощущение, словно ступаешь в потусторонний мир — чужой и жуткий. Сколько раз я уже посещал пустошь и никак не мог привыкнуть к этому.

Дул ветер, разнося по округе смертоносную пыль. Она оседала на растительность, убивая её, касалась моей кожи и одежды, щипала глаза и ноздри. Обычному человеку тут не выжить без специальной экипировки, но для меня аннигилированная материя опасности не представляла.

Сегодня я впервые после возвращения из небытия оказался в серой зоне, и мне было страшно — страшно от того, что пустошь может снова поглотить мой рассудок или сломать реальность, которая в последние месяцы более-менее стабилизировалась. И всё же я должен был встретиться со своим страхом, заглянуть ему в глаза.

Я снял высокие армейские ботинки, стянул носки, подвернул штаны — одежда и обувь тут могла быстро испортиться. Мои ступни коснулись песка — он был колючий и холодный. Я сосредоточил в ногах энергию, чтобы та защищала меня от смертоносного воздействия серой пыли, и медленно пошёл вперёд.

Пройдя десять шагов, остановился, огляделся. Тут не было ничего — только мёртвая земля. Дальше углубляться не хотелось.

Я сгрёб горсть песка, раскрыл ладонь и стал ждать, когда тот начнёт улетучиваться. Сосредотачивал энергию и так, и эдак, но ничего не происходило. Бесцветная пыль оставалась такой же, как и прежде, она не менялась, не исчезала, и это вызывало досаду и разочарованию. Сон оказался всего лишь сном, он не сбылся, он не стал реальностью. Я до сих пор не имел никаких возможностей воздействовать на мёртвую материю.