Наследник древней силы 4. Вражда

— Вот и я задаюсь тем же вопросом, — согласился Зеленогорский. — Какой прок беседы вести? Мы либо даём Святославу клятву, либо нет.

— Чтобы все главы родов увидели его истинное лицо. — Максимилиан Сергеевич окинул взглядом троих доселе молчавших гостей. — Мы должны показать людям правду. А вы, господа, что думаете?

— Я не намерен давать клятву, пока не будет объяснений, — погремел князь Вельский. — Поддерживаю вашу инициативу, Максимилиан Сергеевич. Вызовем Станислава на честный разговор.

— Мы в трудной ситуации, — уклончиво ответил пожилой боярин Кусков, в чьих волосах седины было ничуть не меньше, чем у Зеленогорского. — Но нужно время. Нельзя принимать решение столь поспешно.

— Знаете, я склонен согласиться с вами, Максимилиан Сергеевич, — сказал Жилин. — Но если Святослав нам неугоден, если главы родов не станут давать ему клятву, тогда кто править-то будет?

— Всё так, Ярослав Тимофеевич, всё так, — проговорил Максимилиан Сергеевич. — Если главы родов сойдутся на том, что Святослав недостоин княжить в Новгороде, то поступим, как поступали наши предки: объявим вече и всеобщим голосованием решим, кто станет следующим великим князем. Я считаю, пришла пора возродить и узаконить эту прекрасную традицию. Мы должны иметь возможность выбирать правителей. Ведь по большому счёту не Борецкие тут власть. Совсем не Борецкие.

— Вече, говорите? — удивлённо скривил рот Зеленогорский.

— Любопытно, — хмыкнул Лядов.

Остальные не ответили. Воцарилось молчание. Главы родов крепко задумались.

* * *

Я, Николай и Валера снова собрались в кабинете. Звонок Вероники изменил расстановку приоритетов, и теперь мы обсуждали новый план действий.

Мой карабин стоял у стены, а на столе лежал планшет с голограммой, на которой была спутниковая карта боярского района. Больше всего в данном случае меня интересовал городской дом Борецких, где, по словам Вероники, держали в плену их с сестрой, и на который я собирался совершить налёт.

— Не советовал бы тебе туда соваться, — Валера имел вид озадаченный. Он был малость ошеломлён моим намерением напасть на дом, полный дружины Борецких. — Если бы я хотел тебя убить, то устроил бы похожую западню.

Валера и Николай подозревали, что Святослав с помощью Вероники пытался поймать и убить меня. Подозрения были не лишены почвы, вот только я не чувствовал тревоги по этому поводу.

— А какой у меня выход? — пожал я плечами. — Во-первых, Вероника и Оля — единственные наследницы Ростислава, а значит, именно им скоро перейдёт две трети нашей с Ростиславом компании. А если доля достанется Святославу, то и Голицыны до неё доберутся в два счёта. Не за это мы боролись, не за это я жопой рисковал в серой зоне. Да и потом… Веронике действительно может грозить опасность. Какое мне будет оправдание, если с ней что-то случится, а я не вмешаюсь? Я же не могу оставить невесту в беде. Правильно? — я окинул взглядом Николай и Валеру.

Николай вздохнул и поджал губы.

— Так-то оно так, — согласился Валера. — Но ты понимаешь, что один ничего не сделаешь? Там же — дружина! Энергетики, возможно, не самых низких уровней. Все они вооружены. А ты в одиночку попрёшься. Ты серьёзно? Забыл, как мы тебя осенью из лап увээровцев вытаскивали?

— Это было раньше. Сейчас у меня силёнок побольше стало. Вон, Коля подтвердит.

— Даже на энергетика первого ранга найдётся управа, — Николай пальцем двигал изображение на голограмме, осматривая местность. — Одному лезть очень рискованно. Очень.

— Предлагаешь явиться вместе с дружиной? — спросил я. — Чтобы потом Борецкие за это нам всем предъявили? Мне терять нечего. Возможно, меня уже объявили вне закона. Вам-то зачем подставляться? Понимаешь, Коль, если решат, что ты опасен, завтра и на твоё поместье бомбу скинут. Тебе оно надо? Поэтому никакой дружины. Я сам туда пойду и выведу девушек. Может быть, придётся пострелять — не первый раз, как говорится.

— А дальше? — спросил Валера. — Куда потом подашься? Куда девушек повезёшь?

Этот вопрос заставил меня задуматься.

Тот факт, что Вероника жива, меня несказанно обрадовал. Я уже мысленно похоронил её, а тут — такая новость. Вероника говорила, что она под домашним арестом, и это походило на правду. Разумеется, Святослав мог использовать племянницу, чтобы устроить мне ловушку, возможно, даже без ведома самой Вероники, но оставить ситуацию без внимания с моей стороны было немыслимо. И речь шла не только о личных чувствах. На кону стояло слишком много: будущее моего рода, а возможно, и Новгородского княжества. Пусть Николай не верил в то, что от нашей с Ростиславом компании будет прок, я всё же считал исследования серой зоны весьма перспективными. В ином случае, Голицыны не тратили бы столько сил на устранение конкурентов.