Наследие богов

— Сигурду нужно помочь убежать. И сделать это нужно, как можно правдоподобней, что бы он поверил, что убежал сам и ни кто ему в этом не помог. Перед этим, ему нужно будет услышать, что норманнские корабли уже подошли к Изборску и осадили город.

Олег внимательно его слушал, но всё ещё не понимая, только пожимал плечами.

— Зачем всё это? Что ты удумал?

Сытник улыбнулся.

— Всё просто. Дир должен поверить в то, что норманны начали с нами войну.

— Зачем?

— Затем, что норманнские корабли, вскорости, подойдут и к самому Киеву.

Олег на какое-то время задумался, потом все увидели, как блеснули его глаза.

— А ты хитёр Сытник. Я тебя понял. Ну, что ж задумка не плоха. Главное, что можно будет обойтись и без лишней крови.

Ни чего пока не понимая, все остальные вопросительно смотрели на Сытника и Олега. Тот в свою очередь, как-то особенно взглянул на руриковского купца.

— Я в тебе не сомневался. Спасибо, брат за такую мысль. Считай, что ты спас от смерти не одну сотню человек.

Сытник с удивлением отреагировал на слово «брат» и посмотрел прямо князю в глаза. В этих глазах он увидел гораздо больше, чем благодарность. В них было тепло и любовь. Такими глазами на него смотрела когда-то его мать.

Глава 28

В княжеских покоях большой каменной башни проходил совет, состоящий из трёх человек. Во главе этого совета был сам Дир. Воевода Аскольд и боярин Калина внимательно слушали своего князя. Дир, заложив руки за спину, метался по залу.

— Ни от кого нет, ни каких сообщений! Фрост пропал где-то под Белоозером! Сигурд затаился в Новгороде! От Эйрика нет никаких вестей! Такой тишины я не слышал с детства! — Он быстро взглянул на Калину. — Что происходит? Где все? Почему ты сам убежал из Новгорода?

Калина спокойно наблюдал за разгневанным князем.

— Если Сытник вернулся в Новгород, значит, Фроста уже нет. К тому же, он вернулся не один, а это может означать только одно, что он дошёл до места.

Дир его перебил.

— Ну и что?! Он привёл горстку людей, а ты уже в штаны наложил?!

Калина пожал плечами.

— Так-то оно так, но…

— Какое, но?! Ты как-то говорил, что Рурику скоро конец. Прошло четыре месяца, а он жив. Как это понимать? Ты нам всем врёшь? Может, ты специально так делаешь?

В голосе князя послышалась угроза. Калина вскочил с кресла, в котором сидел.

— Успокойся. Я велел Сигурду захватить Сытника и всё у него выведать. Он скоро должен быть здесь.

— Действительно, чего ты так переживаешь? — За Калину вступился Аскольд. — Дождёмся Сигурда, а там решим, что и как.

Дир продолжал бегать по комнате.

— Как вы не понимаете, что Рурик что-то задумал! Он в курсе всего!

— Ну и что? Что он сумеет противопоставить тем же норманнам? Его братья с трудом наскребли несколько сотен человек для обороны Изборска. Времени у Рурика просто не осталось, и его не спасут неизвестно откуда прибывшие гости.

Дир немного успокоился. Он перестал бегать по комнате и уселся в своё кресло.

— Твоими бы устами, Аскольд, мёд пить. Прошёл месяц с тех пор, как Калина находится в Киеве, а треклятого Сигурда до сих пор нет. Кто мне скажет, что происходит в Новгороде?

В этот момент дверь в покои распахнулась и на пороге все увидели Сигурда. Его появление было таким неожиданным, что Дир даже привстал с кресла с открытым ртом. Улыбаясь во всё лицо, Сигурд поклонился всем присутствующим, без приглашения прошёл в княжеские покои и опустился в свободное кресло. Такую наглость все пропустили мимо внимания, потому, что где-то в глубине души, уже не чаяли его увидеть. Сигурд был в изодранной и грязной одежде, а на лице его красовались кровоподтёки и ссадины. Пришедший в себя от удивления Дир, подошёл к нему ближе и рассматривал своего шпиона так, как будто видел его впервые.

— Ты откуда и почему в таком виде?

Дир, наконец-таки, рассмотрев Сигурда, брезгливо от него отошёл.

— Из Новгорода. Откуда же ещё?

Аскольд резко встал с кресла и подошёл к нему, теряя терпение.

— Нам теперь нужно клещами у тебя всё вытягивать? Рассказывай всё, как есть! Почему ты в таком виде?

Сигурд удобнее устроился в кресле и ответил:

— Я сбежал от Крута. Когда мы с Рубакой пытали Сытника, в его дом неожиданно ворвался Руриковский охранник и сразу же заколол Рубаку. Я не успел, что-либо предпринять. Одним словом, повязали они меня и сдали Круту. Тот долго издевался надо мной. — Сигурд показал рукой на своё лицо. — Но я им ни чего не сказал. Потом мне представился случай и я убежал из этой темницы.

— Что тебе сказал Сытник?

Сигурд дотянулся до кувшина с вином, стоящим рядом с ним на столе, и налив себе полную чашу, медленно выпил всё до дна. Вытерев рот грязным рукавом рубахи, и не обращая внимания на теряющих терпение присутствующих, он замотал головой.

— Ни чего он мне не сказал. — Заметив, что глаза Дира стали наливаться кровью, он поспешил добавить: — Тем не менее, я привёз вам важную и радостную весть.

Дир скорее зарычал, нежели крикнул:

— Говори!

— Рурик умер. — Сигурд опять потянулся к кувшину. — Я сам бросал в его могилу землю.

Калина облегчённо выдохнул.

— Наконец, дождались.

Дир, всё ещё не веря Сигурду, подозрительно смотрел на него.