Насколько прочно Основание

Если бы Клинтан мог это увидеть, он бы умер от апоплексического удара, размышлял Уилсин, и, несмотря на его собственные внутренние сомнения — или, возможно, даже из-за них — эта мысль доставила ему огромное удовлетворение. Еще…

— Я с трудом могу поверить во все, чего вы достигли, мастер Хаусмин, — сказал он, махая своим бокалом в сторону всего, что было за окном. — И все это из ничего, кроме пустой земли всего пять лет назад. — Он покачал головой. — Вы, чарисийцы, сделали много удивительных вещей, но я думаю, что это, возможно, самое удивительное из всех.

— Здесь была не совсем «пустая земля», отец, — не согласился Хаусмин. — О, — ухмыльнулся он, — правда, это была не более чем пустая земля, но здесь была деревня. И рыбацкая деревушка в Порт-Итмине. Тем не менее, я соглашусь с вашей точкой зрения, и, видит Бог, я, так сказать, оставил достаточно меток на этой земле.

Уилсин кивнул, принимая небольшое исправление. Затем он вздохнул и повернулся лицом к хозяину.

— Конечно, я подозреваю, что великому инквизитору было бы что сказать, если бы он мог это увидеть, — сказал он. — Что, скорее, и является целью моего визита.

— Конечно, это так, отец, — спокойно сказал Хаусмин. — Я не добавил ничего сверх того, что мы с вами обсуждали, но вы бы пренебрегли своими обязанностями, если бы не убедили себя в этом. Я думаю, что, вероятно, уже слишком поздно проводить какие-либо проверки сегодня вечером, но завтра утром мы посмотрим на все, что вы хотите увидеть. Я бы попросил вас взять с собой проводника — там есть некоторые опасные процессы, и мне бы не хотелось случайно испепелить интенданта архиепископа, — но вы можете сами решить, на что вы хотите посмотреть или изучить, или с кем из моих руководителей или сменных работников вы хотели бы побеседовать. — Он склонил голову в жесте, который не совсем походил на поклон. — Вы были исключительно вежливы и добросовестны в чрезвычайно трудных обстоятельствах, отец. Я не могу просить о большем, чем это.

— Я рад, что вы так думаете. С другой стороны, должен признать, что бывают времена, когда я задаюсь вопросом — беспокоюсь о — ящере, которого вы оседлали здесь. — Уилсин еще раз махнул бокалом в сторону освещенной огнем ночи за окном. — Я знаю, что ничто из того, что вы сделали, не нарушает Запретов, но сам масштаб ваших усилий и… инновационный способ применения ваших знаний вызывает беспокойство. В Предписании предупреждается, что перемены порождают перемены, и, хотя в нем ничего не говорится о масштабах, есть те — не все из них, безусловно, сторонники Храма, — кто беспокоится о том, что инновации такого масштаба неизбежно разрушат Запреты.

— Что должно поставить вас в крайне затруднительное положение, отец, — заметил Хаусмин.

— О, это действительно так. — Уилсин тонко улыбнулся. — Помогает то, что архиепископ Майкел не разделяет этих опасений, и он поддержал все мои решения, касающиеся ваших новых методов. Я не думаю, что это сделало бы великого инквизитора более благосклонным, но этого много для моего собственного душевного спокойствия. И, честно говоря, мысль о том, как отреагировал бы великий инквизитор, если бы он действительно знал обо всем, чем занимались вы и другие «новаторы» здесь, в Чарисе, мне очень нравится. На самом деле, боюсь, это часть моей проблемы.

Хаусмин пристально посмотрел на него мгновение, затем склонил голову набок.

— Я не бедардист, отец, — сказал он почти мягко, — но я был бы удивлен, если бы вы не чувствовали себя так после того, что случилось с вашими отцом и дядей. Очевидно, я не знаю вас так хорошо, как архиепископ, но, полагаю, что знаю вас лучше, чем многие, после нашего тесного сотрудничества последние пару лет. Вы обеспокоены тем, что ваш неизбежный гнев на Клинтана и храмовую четверку может заставить вас игнорировать нарушения Запретов из-за желания нанести им ответный удар, не так ли?

Глаза Уилсина расширились от уважения. На самом деле это не было неожиданностью; в конце концов, Эдвирд Хаусмин был одним из самых умных людей, которых он знал. И все же готовность железного мастера так прямо обратить внимание на проблемы посетителя и нотка сострадания в тоне Хаусмина были больше, чем он ожидал.

— Это часть проблемы, — признал он. — На самом деле, это очень большая часть. Однако, боюсь, это не совсем все. Правда в том, что я борюсь с собственными сомнениями.

— Мы все такие, отец. — Хаусмин криво улыбнулся. — Я надеюсь, что это не прозвучит самонадеянно со стороны неспециалиста, но мне кажется, что кто-то, особенно в вашем положении, счел бы это почти неизбежным.