Нашедшие Путь

Тяжело вздохнув, Анна собралась уходить, но в этот момент дверь распахнулась и, влетевшая в кабинет, Юля, радостно подпрыгнув и схватив Анну за больную руку, сообщила:

— Носову на «скорой» увезли с панкреатитом!

— А как же спектакль? — спросила Анна, поморщившись и отдёрнув руку.

— Сами будем репетировать. Авоськина обещала за нами присматривать; правда, у неё и без нас дел хватает.

Анна с вопросом во взгляде посмотрела на Катю. Оценив ситуацию, Юля подошла почти вплотную к Кате и уставилась на неё.

Задумчиво нахмурившись, Катя отодвинулась, потом пнула преподавательский стол и, когда Алексей оторвал взгляд от бумаг, спросила:

— Как думаешь: панкреатит — это надолго?

Юля вновь приблизилась и ткнула Катю кулаком в бок, пытаясь таким образом напомнить ей о субординации.

Несколько поджав правый бок, Катя замахнулась на Юлю, но смотреть продолжала на Алексея, дожидаясь ответа.

— Кто его знает?.. — начал Алексей, несколько помявшись. — Панкреатиты бывают разные… Хотя, у Носовой, вероятнее всего, панкреатит запущенный, а это значит, что скорого её возвращения ожидать, пожалуй, не следует.

Катя опустила руку и, ещё немного поразмыслив, пожимая плечами в ответ на собственные сомнения, слезла со стола со словами:

— Ладно, показывайте ваш «Кошкин теремок».

— Вы идите, а я побежала Лариску «уламывать», — сказала Юля и исчезла.

***

В зале полным ходом шли приготовления к празднику.

— Вот сценарии, — сказала Анна, подавая Кате потрёпанную тетрадь, — просмотри быстренько, ознакомься хотя бы в общих чертах.

Вскоре подошла Татьяна, затем две Лены втолкнули в зал упирающегося Михаила.

Катя поглядывала по сторонам, но продолжала читать.

Из коридора донёсся возмущённый возглас Ларисы:

— Людям ещё экзамены сдавать! Какие могут быть спектакли?!

— Ты и так всегда всё на «пять» знаешь! — парировала Юля и, открыв ногой дверь, втащила Ларису в зал.

Катя оторвала взгляд от тетради и, посмотрев на Ларису, почему-то вспомнила характеристику, данную однажды ей Алексеем: «Лариса всегда, что называется, себе на уме; к тому же умная и свободолюбивая, временами — дерзкая. Ей бы в каком-нибудь ВУЗе учиться, а не здесь». «Да, — продолжала размышлять Катя, наблюдая за тем, как Юля подтаскивает Ларису всё ближе, — пожалуй, есть чем восхищаться; а внешне-то — я всё же лучше». Улыбнувшись собственной «наглости», Катя случайно встретилась взглядом с Юлей.

— Нравится? — спросила Юля.

— Да… Ой, нет, нет: сценарии — не нравятся!.. Носова сама всё это сочиняла?

— Вероятно.

— Странно, что по этим сценариям в конце не требуется целовать директора в задницу.

— О, это была бы финальная сцена, достойная данного заведения!

— А что ещё в прошлом году делали к этому празднику?

— Какие-то «головоломки» составляли, ребусы, ещё что-то подобное. Вон ватмана-то — целый рулон для этих целей.

— На показуху им не жалко, — присоединилась к разговору Лариса. — Интересно: не на те ли это деньги куплено, которые выдают дополнительно к стипендии и сразу отбирают?!

— А у меня идея! — заявила вдруг Юля. — Когда мы были в кабинете у Волчкова, Катя сказала: «Кошкин теремок»; а давайте именно такой спектакль и сделаем, а-то «Теремок» в прошлом году был, а в «Кошкином доме» по сюжету пожар полагается, — ещё спалим «шарагу» раньше времени, потом придётся на улице заниматься. К тому же «Кошкин теремок» — это уже что-то новое, а значит: можно «поприкалываться» с творческим размахом, пока «тварей» нет.

***

Никогда ещё репетиции в училище не проходили так активно. Даже те, кого раньше Носова сгоняла криком и угрозами, — приходили сами, проявляли инициативу, задерживались в училище до самого вечера.

— Слышал бы ты, как нас вчера Авоськина хвалила за усердие в репетициях! — рассказывала Катя Алексею, встретив его как-то по пути в училище.

— То-то ты и в кабинет ко мне последнее время не заходишь… Странно. Раньше студенты старались от подобных репетиций отделаться любыми способами.

— Мы же без Носовой репетируем!

— Ну тогда понятно.

— А иди тоже к нам! Будешь «волком»; а-то у нас приличных «волков» нет… Парни, блин, — «дебилы» какие-то; им только ослов играть.

— А я чем лучше?! Какой из меня артист?! Ты Фрэда зови, — будет вам почти настоящий волк.

— Ну да!.. Нет, Фрэда — жалко!.. Хотя… — Катя замолчала, но как будто повеселела.

— Что задумала?

— Да так, есть одна мысль.

***

Встретившись на репетиции с Ларисой, Катя спросила:

— У тебя, случайно, с Джулькиным начальником контакты не сохранились?

— Могу позвонить, если надо. А что?

— А то, что на роль волка вполне подойдёт Джулька; она же — учёная.

— Точно! — обрадовалась Юля, подслушавшая весь разговор.

— Ну, если Юла ей опять в рожу бутерброды совать не будет, пожалуй, можно попробовать, — согласилась Лариса.

— Лариса, иди-ка сюда, — позвала Юля и направилась к стенду с фотографиями представителей администрации училища, — я тебе кое-что объясню: «рожи» — это вот, — Юля ткнула пальцем в стенд, — а у Джульки — лицо.

— Убедила… Спорить не стану, — сказала Лариса, разведя руками.

***