Нашедшие Путь

Когда и Павел потерял к происходящему всякий интерес, занявшись изучением чего-то в своей записной книжке, Тимофей осторожно спросил:

— Может, сбежим?

— И то верно, — тут же согласился Павел и, поддерживая зачем-то Тимофея, помог ему пробраться к выходу.

— Почему такую «бумажку» только мне дали? — спросил Тимофей, когда Павел закрыл за собой дверь зала.

— А ты на дату-то посмотри… Редко заходишь.

— Ах да, действительно, — согласился Тимофей, — дата-то — «древняя»… «Приятно», однако, что «не зря» повоевал… Прямо не знаю, что бы я без этой «бумажонки» делал!.. Ты, кстати, не оставишь её у себя в кабинете?.. Не знаю, куда её засунуть.

— Давай-ка лучше, я тебя вместе с этой грамотой попробую домой доставить на служебной машине, пока начальство не видит.

Быстро с кем-то договорившись, Павел вывел Тимофея через другую дверь и сказал:

— Похоже, что придётся немного подождать.

Тимофей кивнул и тут же спросил:

— Неужели такое может продолжаться столь долго? Больше года ведь уже…

— Ты о чём?.. Ах да… Верно — значительно больше года… Думаю, что заложники — хорошее прикрытие и для тех, и для других.

— И для «других»?

— Ну да… Неужели ты думаешь, что Шестобитов — один такой… был… С тех пор, как он получил по заслугам, наркотиков в городе и области меньше не стало.

— Я вот думаю: а вдруг Чернилов-то всё-таки сможет чего-то добиться?

— Будучи на службе — не смог; ну а теперь, когда его «выкинули» на пенсию, да ещё и с инвалидностью, — тем более не сможет.

— А если он, к примеру, обратится в средства массовой информации?

— А доказательства?.. Над ним просто посмеются, а потом «прихлопнут» где-нибудь под видом несчастного случая… Такая информация, пусть даже в виде слухов, опасна не столько для бандитов и «оборотней», сколько для нашего руководства всех уровней…

— Для их, так называемой, «чести мундира» и карьеры?

— Вот, вот, — подтвердил Павел, увлекая Тимофея в, заехавший прямо на тротуар, милицейский УАЗик.

***

В первых числах ноября погода окончательно испортилась: дождь и мокрый снег, сменяя друг друга, создавали слякоть.

Воскресным утром, уходя со смены, Борис в очередной раз не смог дозвониться к Алексею и решил позвонить Кате. Короткий разговор помог ему слегка прояснить ситуацию. Попрощавшись со сменщиком, Борис вышел за ворота и, подняв воротник, быстро зашагал по тёмной улице.

Дверь квартиры Алексея открыла Катя.

— Подожди, подожди, — быстро проговорила она, потом помогла Борису снять куртку и встряхнула её за дверью.

— Боишься, что лужа натечёт?.. Лёха-то где?

— Не шуми… Кепку давай.

— Да я уж сам, — возразил Борис, стряхивая воду с кепки.

Когда Катя наконец-то позволила Борису пройти, он увидел, что Алексей сидит за компьютером и что-то читает. Присмотревшись к тексту и поздоровавшись с Алексеем, Борис несколько удивлённо произнёс:

— Ну надо же!.. Наконец-то… Начал-таки читать.

— Не шуми, — вновь попросила Катя и, усадив Бориса за стол, спросила:

— Завтракать будешь?

Борис кивнул в ответ и тихо сказал:

— Что-то вы у Тимофея давно не были… Я всё хожу, хожу; а вас всё нет и нет… Тимофей-то в последнее время — мрачный какой-то… Павел пару раз приходил, но без Витальки… А вы-то что же?..

— Я звонила Тимофею, — принялась оправдываться Катя, — сказала, что немного переждём эту слякоть… Ты-то как через такую грязищу пробираешься?

— Да, вроде, нормально, — ответил Борис, пожимая плечами.

— Новая работа не надоела ещё?.. Тяжело там в такую погоду?

— Нормальная работа, — не жалуюсь; платят, правда, мало; но мне вполне хватает.

— А у нас что-то всё плохо: в «шараге» «твари» «лютуют»… Юлька с подругами догадались купить в магазине «приколов» дерьмо бутафорское и Носовой под дверь кабинета положили… Слышал бы ты, как она орала!.. Мы думали, что «шарага» рухнет от её воплей… Теперь опять «тиранят» всех подряд.

— Суда-то не было? — спросил Борис.

Катя отрицательно покачала головой и сказала:

— «Отвертелась» как-то наша администрация; отделались, так сказать, «лёгким испугом».

Понимающе кивая, Борис вдруг вспомнил, что не мог дозвониться к Алексею, и спросил:

— Что с телефоном-то у Лёшки?

— Не знаю… Подожди-ка, — ответила Катя и принялась искать телефон Алексея.

Борис опять взглянул на монитор компьютера, будто желая убедиться, что не ошибся.

— Прикинь!.. Валяется разряженный!.. Я его на зарядку поставила, — сообщила вскоре Катя и продолжила собирать на стол.

— Давно он за православие-то взялся? — поинтересовался Борис.

Катя пожала плечами и тихо ответила:

— Бабушка у него умерла недавно, — вот он и взялся.

Очередной порыв ветра ударил в оконное стекло струями дождя. Борис слегка отодвинул штору и несколько секунд молча вглядывался в хмурое осеннее небо.

— Он заранее знал, что она скоро умрёт, — продолжила Катя. — Говорит, что смерть, так сказать, словно «забывала» надолго о его родственниках, а потом будто «вспомнила» и «выхватила» одного за другим — троих.

Борис продолжал молчать. Его мысли, «всплывая» в виде множества образов, переплетались, объединяясь в какие-то тоскливые картины.

Катя принялась разливать чай и, наполнив две чашки, спросила:

— Лёш, тебе налить?