Наше время не пришло

Снова и снова звонил телефон. Едва удержался, чтобы не садануть им о стену. Два дня полного ада. Все три стадии гнева переработаны, переварены. Это полное безумие. Нет. Такого просто не должно было случиться. Как? Столько раз за эти дни я снова и снова прокручивал в памяти тот трагичный день. Сколько было шансов, вариантов пережить его по-другому. Сохранить их, спасти. С каждым разом я погружался в пучину депрессии и боли все глубже и глубже.

Лали… я понимал, что поступаю с ней, как придурок. Что нужно взять трубку и вернуться домой. Но я не хотел, чтобы она видела меня таким разбитым. Сломанным. Эта девочка такая сильная. Несмотря ни на что, она всегда идет вперед. А я не могу. Не могу посмотреть ей в глаза… не хочу пятнать ее собой… ублюдком. Я потерял все… я всегда теряю…

Это был второй день нашей разлуки. Я сидел в баре и заливался спиртным. В моей крови было столько алкоголя, что, кажется, я должен был вот-вот отдать концы. Костяшки пальцев саднили от недавней драки. Хоть убей, не помню, где и с кем. Да и разве есть разница? Моя гребаная жизнь катится в бездну.

— Выглядишь дерьмово, бармен, — раздался сбоку насмешливый голос. Обернулся. Рядом сидел Арсен. Горький смешок сорвался с губ. Только его здесь не хватало.

— А ты меньше волнуйся, мамочка… — пробурчал, теряя к нему интерес. Может, сам все поймет и отвалит?

— Два виски, — Арсен сделал знак бармену. Да уж. Глупо было надеяться.

— Слушай, Арс, — посмотрел на него насмешливо. Он и правда меня забавлял. Но я был так разбит, что даже спорить с этим придурком не хотелось.

— Давай ты просто пойдешь и выпьешь свое пойло подальше от меня. Серьезно, мне сейчас не до компании. Тем более твоей…

— Выпьешь, и пойду, — он протянул мне бокал. Спорить не хотелось. Да и, в конце концов, какая, нахрен, разниця? Несколько минут он молчал, позволяя мне и дальше убивать себя едкими мыслями.

— Вот смотрю на тебя, и понять не могу… — не выдержав, Арс все-таки заговорил. Повернулся, сверля взглядом.

— Ты счастливый мудак… Лиля выбрала тебя. Идеальная девочка… Если бы я был на твоем месте, Адам… да я бы ни на шаг от нее не отходил. Я бы на руках носил ее. А ты сидишь в этой дыре и пьешь так, будто у тебя в жизни все дерьмово…

Его слова царапнули меня. Но я промолчал. Лишь ухмыльнулся. Я подумал о том, что впервые в жизни согласен с этим идиотом. Я не достоин ее. Лали. Я люблю эту девочку… но как? Как я могу позволить себе быть с ней? Я долбанный урод. Убийца. И будучи рядом с ней… я боюсь, что испорчу ей жизнь. Я убил Альбину и своего ребенка. Я не хочу навредить Лали… не хочу, чтобы ее дочка страдала.

— Адам, послушай меня… — он снова продолжал это делать. Копаться во мне, выворачивать мои внутренности. Каждым словом он выскабливал назревший нарыв.

— Согласись, она заслуживает счастья. Лали заслуживает быть с тем, кто даст ей спокойствие и любовь. Отпусти ее. Не надо… у нее ребенок, она и так настрадалась. Ты же, бл*дь, не сможешь стать нормальным мужем и отцом. Ты же ходячая катастрофа, Адам. И рано ли поздно ты сорвешься. Твои эмоции… ты не можешь их контролировать. Не умеешь держать свой гнев в узде. Ты натворишь дерьма, а она снова и снова будет плакать. Разве такой судьбы ты ей хочешь?

В этот момент я так люто ненавидел его. Я его презирал.

— А ты такой святоша, да? Ты сделаешь ей хорошо. И станешь ей примерным мужем…

Я пытался задеть его. Показать ему, как он жалок, даже по сравнению с моим нынешним состоянием. Но Арс продолжал смотреть на меня, и даже намека не было на улыбку.

— Я стану. Потому что я люблю ее.

— Сука, — смеюсь, запрокидывая назад голову. Он совсем охерел?

— Но она любит меня.

Арс кивает.

— Через два года жизни с таким, как ты, она возненавидит тебя, Адам. Это не любовь. Это мучения. Такие, как ты, все равно, что наркоманы. Ты можешь быть в завязке месяц, два. Но рано или поздно случится х*йня, и ты сорвешься. И разрушишь свой мир. И ее тоже. Она будет рядом, и она будет страдать. И потом ты превратишь ее в унылое, несчастное существо. Лали будет кричать тебе, что ты испортил ей жизнь. Будет плакать, а ты просто не сможешь остановиться, Адам. Когда в последний раз ты жил нормальной жизнью? Сможешь ли ты жить ей всегда? Я смогу. И любовь придёт, когда рядом с ней будут забота и спокойствие. Ей нужно поднимать ребенка, нужно жить самой. И для этого ей нужна хорошая опора…

Я въебал ему. После этих слов. Я бил придурка снова и снова, пока охранники не разняли нас. Я ненавидел его. Долбанный падальщик! Чертов урод! Гнев затапливал меня, накрывал с головой. Я захлебывался им.

Не помню, как очутился на улице. Посреди ночи. Ноги сами понесли меня к ней.