Наш Современник, 2007 № 03

Мне хотелось бы поделиться с читателями своими воспоминаниями и размышлениями о Николае Сергеевиче Лебедеве не только потому, что это был выдающийся русский композитор, создатель замечательных произведений, в первую очередь — духовной музыки, к тому же дорогой мне человек. По моему глубокому убеждению, в его лице перед нами предстаёт новый тип русского человека, рождённый нашим временем, и именно с такими людьми связаны мои надежды на скорое возрождение России. Через судьбу и творчество Лебедева раскрываются некоторые важные стороны русской жизни конца XX века.

Начало нашей дружбы

В 1989 году в Москве состоялся Первый фестиваль православной духовной музыки. В то время я принимал деятельное участие в работе Московского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, которое и выступило организатором фестиваля, и потому знаю о малоизвестной стороне подготовки этого мероприятия, сыгравшего важную роль в становлении патриотического направления в отечественной культуре.

Душой этого начинания в МО ВООПИиК была его ответственный секретарь Лидия Михайловна Бродицкая, а главным организатором — музыковед Георгий Георгиевич Поляченко. Остальные члены этого нигде не оформлявшегося Оргкомитета выполняли многочисленные, часто внезапно возникавшие, поручения главных организаторов. Моральную поддержку фестивалю оказала Русская Православная Церковь.

Действовать нам приходилось втайне. Хотя после торжественного празднования 1000-летия крещения Руси обстановка в стране значительно изменилась, уже вовсю шла “перестройка” и “демократы” завоёвывали одну “свободу” за другой, для русского патриотического движения эти свободы оставались лишь на бумаге. Малейшее открытое выражение национального русского чувства подвергалось осуждению со стороны “демократической” критики, которая немедленно сигнализировала “наверх” об опасности “русского национализма”. Всё это хорошо известно, в том числе и из публикаций в нашем журнале.

А работа по организации фестиваля предстояла огромная: нужно было отыскать хоровые коллективы, согласные принять участие в этом мероприятии, арендовать зал, и не какой-нибудь, а Колонный зал Дома Союзов (впоследствии концерты фестиваля проходили также в Большом и Рахманиновском залах Московской консерватории), отпечатать пригласительные билеты, буклеты, программы концертов и пр. Сейчас для выполнения такой работы понадобилось бы, наверное, не менее полугода, а тогда нужно было всё это сделать за две-три недели. И стало это возможным только благодаря энтузиазму всех вовлечённых в эту работу.

В нашей инициативной группе выделялась замечательная женщина, талантливый музыковед Ирина Давыдова-Лебедева. Используя личные связи на общее благо, она отпечатала в типографии всё необходимое.

Надо было видеть физиономии высокопоставленных чиновников, когда они получили пригласительные билеты в Колонный зал на открытие фестиваля! Это было для них неожиданным “новогодним подарком” (фестиваль проходил с 1 по 3 января). Но отменить это уже заявленное на всю страну мероприятие ни у кого не хватило бы духу. И фестиваль состоялся, каждый концерт проходил с огромным успехом и завершался горячей овацией.

На церемонии открытия, в перерыве, Ирина подошла ко мне в сопровождении мужчины с окладистой бородой и сказала, что хотела бы представить мне своего мужа, композитора, музыка которого прозвучит в концерте. Так началось наше с Николаем Сергеевичем знакомство, вскоре перешедшее в такую дружбу, какая бывает только между духовно близкими людьми.

Первой искрой для возникновения такого чувства, как мне кажется, стала моя реплика: “Я — русский православный советский человек”. Николай Сергеевич принял эту формулу как свою собственную.

Мне общение с Лебедевым было приятно ещё и потому, что увлечений в его жизни, таких, как футбол и прочие мужские радости, не было. Он “знал одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть”, жил сочинением музыки, искусством и постоянным размышлением о глобальных законах человеческого бытия, о месте искусства в жизни, о его связи с властью и т. д. Поэтому каждая встреча с ним обогащала меня новыми знаниями или нестандартными мыслями, которые рождались у него повседневно.