В том же 1989 году в Москве состоялась учредительная конференция Союза духовного возрождения Отечества, объединившего патриотические организации Москвы, Тюмени, Новосибирска, Минска, Еревана, Усть-Каменогорска и нескольких других городов. Меня избрали председателем этой новой патриотической организации (я до этого вёл переговоры с Василием Ивановичем Беловым, Валентином Григорьевичем Распутиным и Виктором Петровичем Астафьевым, предлагая каждому из них этот пост, но они отказались в силу занятости другими делами). Наш Союз развернул активную работу по пропаганде национальных патриотических ценностей и в Москве, и на периферии. В Москве, Тюмени, Новосибирске, Челябинске прошли десятки интересных вечеров с участием православных священнослужителей, писателей, музыкантов. Лебедев принимал в этой работе деятельное участие, а скоро возглавил Московское отделение нашего Союза.
Именно во время его руководства Московским отделением оно перешло от проведения вечеров к более углублённой теоретической работе. Начал плодотворную деятельность идеологический семинар Союза, особенно когда после докладов историка Михаила Саяпина проходили дискуссии по теме “Русская национальная идея”. В 1992 году начала выходить наша газета “Русский путь” тиражом 10 тысяч экземпляров. Я был инициатором этого предприятия, которое стало одним из немногих предметов моих с Лебедевым разногласий: он считал, что в век господства телевидения, зомбирующего людей, малотиражная газета никакого влияния на жизнь страны не окажет. И хотя “Русский путь” выходил до 1994 года, Лебедев и тут оказался прав.
Николай Сергеевич и я участвовали также в работе Совета по культуре, который собирался в 1993 году в Доме Советов при Руслане Хасбулатове. К сожалению, этот Совет просуществовал недолго в силу известных трагических событий.
Николай Сергеевич принимал происходившее в стране близко к сердцу, покупал и штудировал множество газет, слушал российское и зарубежное радио, смотрел разнообразные телепередачи и всегда как-то по-особому осмысливал узнанное, новостями спешил поделиться — то в часовом разговоре по телефону, то при личной встрече. В том, что власть либеральных реформаторов, называвшихся тогда “демократами”, недолговечна, он никогда не сомневался.
Лебедев — русский человек
Основой мировоззрения Лебедева был патриотизм, он ощущал себя и свою музыку частью русской жизни. Как невозможно представить рыбу, живущую вне воды, так и композитора Лебедева, творящего вне России.
В 1972 году, когда он еще учился на IV курсе Ленинградской консерватории, туда приехала делегация шведских музыкантов — профессор по композиции и с ним несколько студентов. Профессор предложил Лебедеву после окончания обучения переехать в Стокгольм и преподавать там в консерватории. Ему тут же стали завидовать (тогда ещё почти все считали, что на Западе “земля обетованная”). Но он сразу твердо отказался. Жена спросила его, почему он не хочет ехать. Ответ был оригинальным:
“На Западе процесс искусства давно окончен. Коммерция его погубила окончательно. А в Швеции процесса искусства и вовсе никогда не существовало. Если я когда-нибудь по какой-либо причине перестану писать музыку, то лучше уеду к тебе на родину в Херсон и буду с твоим папой выращивать на даче розы. Это единственное занятие, которым я смогу заниматься с удовольствием и в приятном обществе”.
Патриотическая направленность творчества Лебедева выражалась, в частности, в обращении только к национальным сюжетам. Музыку он писал исключительно вокальную, так как считал, что наш национальный жанр — хоровое пение, как народное, так и церковное.
Лебедев — русский композитор, опирающийся на национальную традицию, суть которой составляет православная гуманистическая направленность, то, что иностранцы называют “загадочной русской душой”.
Когда-то Мусоргский в одном из писем высказал опасение: “Канкан нас забьёт”. Чтобы этого не случилось в наши дни, нужно что-то противопоставлять всевозможным проявлениям умственной импотенции — всем этим “инсталляциям”, “детям розенталя” и “шедеврам”. Произведения, смакующие “дно” человеческих отношений, были Лебедеву глубоко чужды и вызывали у него отвращение. Его сочинения — достойное противопоставление этому упадочническому “творчеству”.
Лебедев — православный человек
Я не считаю себя вправе говорить о вере Лебедева и его жизни в Церкви, но то, что он был настоящим православным христианином в жизни, для меня не подлежит сомнению. В данных заметках я ограничуcь православной темой в его творчестве.