Наш Современник, 2007 № 01

Наиболее ретивые участники кампании были сняты со своих постов. Среди них оказались заместитель заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК профессор Ф. М. Головенченко, выступавший с докладом “О борьбе с буржуазным космополитизмом в идеологии”, и редактор газеты “Советское искусство” В. Г. Вдовиченко. Последний, как отмечалось в письме Шепилова Маленкову от 30 марта 1953 г., привлекал к работе в газете критиков-антипатриотов, а после их разоблачения поднял в газете шумиху, изображая дело так, что космополиты проникли всюду⁵⁵. С влиятельных постов были также смещены Д. Т. Шепилов и Г. М. Попов. Во всем этом обнаруживался почерк автора статьи “Головокружение от успехов”. Молва приписывала произвол исполнителям, а Сталин будто бы его останавливал⁵⁶.

Кампания по борьбе с космополитизмом, сопровождавшие и последовавшие за ней “дело Еврейского антифашистского комитета”, “дело Абакумова”, “дело врачей” и др. существенным образом отразились на кадровой политике советского государства. Жертвами масштабных перемещений в высших структурах власти были далеко не одни евреи. По оценкам израильских исследователей, в общем числе пострадавших они составляли не слишком значительное меньшинство. Среди арестованных по развернувшемуся вскоре “делу врачей” представителей других национальностей было в три раза больше, чем евреев⁵⁷.

Тем не менее открытие советскими властями в послевоенные годы неожиданного и неприятного факта возросших прозападных симпатий среди граждан еврейского происхождения, которые расширяли возможности их использования в интересах американской стратегии, обусловило политику, направленную на дальнейшее сокращение доли евреев в советской номенклатуре, что, впрочем, вполне согласовывалось с постулатами государственной национальной политики о коренизации кадров и выравнивании уровней развития национальностей в стране⁵⁸.

По данным статистического сборника о руководящих кадрах партийных, советских, хозяйственных и других органов, подготовленного в 1952 г. по указанию Маленкова, количество евреев-руководителей среди руководящих кадров центрального аппарата министерств и ведомств СССР и РСФСР сократилось с начала 1945 г. до начала 1952 г. с 516 до 190 человек (с 12,9% до 3,9% в общей массе руководителей этого звена, насчитывающей 4 тыс. человек в 1945 г. и 4,9 тыс. в 1952 г.). Среди руководителей предприятий и строек (около 4,2 тыс. человек) доля евреев за этот же период снизилась с 11,2 до 4,6%, среди директоров промышленных предприятий (около 2 тыс. человек) — с 12,3 до 4,6%, среди руководителей НИИ, КБ и проектных организаций (около 430 человек в 1945 г. и 1 тыс. в 1952 г.) — с 10,8 до 2,9%, среди руководящих кадров центральной печати (около 300 человек в 1945 г. и 480 в 1952 г.) — с 10,7 до 5,4%, среди руководителей вузов и партшкол (около 730 человек в 1945 г. и 1900 в 1952 г.) — с 10,9% до 3,1%. В то же время доля евреев среди секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик (около 770 человек в 1945 г. и 1000 в 1952 г.) сократилась с 1,3 до 0,1%, доля евреев среди наиболее многочисленной когорты руководителей основных окружных, городских и районных советских и хозяйственных учреждений и организаций (свыше 50 тыс. в 1945 г. и около 57 тыс. в 1952 г.) снизилась с 2,8 до 2,2%⁵⁹.

Большой разброс мнений о причинах кампании позволяет выделить некоторые из них. К. М. Симонов обращал внимание на то, что в послевоенной жизни и сознании “кроме нагло проявившегося антисемитизма” наличествовал “скрытый, но упорный ответный еврейский национализм”, обнаруживавший себя “в области подбора кадров”⁶⁰. М. П. Лобанов видит причину в том, что еврейство вышло из войны “с неслыханно раздутой репутацией мучеников, вооружавшей его на далеко идущую активность”, борьба с космополитизмом явилась реакцией на “еврейские притязания — стать откровенно господствующей силой в стране”⁶¹. В диссидентских кругах борьбу с космополитами объясняли отходом Сталина от “основной коммунистической догмы — космополитизма, антинационализма” и переходом его на патриотические позиции. “Патриотизм — огромный скачок от наднационального коммунизма. С коммунистической точки зрения, — писал В. Чалидзе, — обращение к патриотизму даже во время войны — еретично”. И. Данишевский представляет послевоенную борьбу с космополитами воистину кампанией “против коммунизма, ибо коммунизм по сути своей космополитичен, коммунизму не нужны предки, ибо он сам без роду, без племени”⁶².