Наш Современник, 2004 № 03

Но что могло привести двух опытных воздушных асов в такое состояние? Конечно же, какой-то удар, столкновение, резкое сотрясение, взрыв. Основываться на противоречивых и неточных показаниях окрестных жителей нельзя — кто-то будто бы слышал незадолго до взрыва в лесу хлопок в небе... Столкновения с вертолетом или другим самолетом не было — это совершенно неоспоримо, однако это совсем не значит, что столкновения быть не могло в принципе. В мировой летной практике много случаев, когда причиной авиационных катастроф были столкновения с крупной птицей. Журавль, гусь, лебедь или ворон весят немного. Но сила удара такой птицы при столкновении с самолетом, летящим со сверхзвуковой скоростью, чудовищна. Этот удар может разрушить отдельные детали самолета, вызвать катастрофу. В эти дни потянули через Мещёру на север первые журавлиные, гусиные и лебединые стаи. Направление их традиционных перелетов пересекало маршрут. Этот вариант не исключён, очень даже вероятен, хотя прямых свидетельств такого удара обнаружено не было. В районе падения самолета нашли несколько мертвых лесных пташек, лежащих на снегу и в проталинах, однако они были оглушены и убиты наземным взрывом.

Причиной катастрофы мог быть также радиозонд. Метеорологи, ученые, синоптики, физики и др. запускают множество радиозондов. Несущий баллон радиозонда достигает размеров нескольких десятков кубических метров. Баллон радиозонда заполняется водородом, и, конечно же, при столкновении с таким шаром, особенно если шар заденет фонарь кабины, взрыв огромной силы неминуем и этот взрыв способен пробить стекло фонаря, оглушить летчиков. Такой же исход возможен при столкновении самолета с подвесной аппаратурой зонда. При расследовании вокруг места катастрофы был взят определенный радиус, и очерченная им окружность дала площадь, на которой самым тщательным образом был осмотрен каждый квадратный сантиметр. Все комочки земли, все листочки и хвоинки побывали в руках людей, до глубокой осени эта зона просматривалась глазами и приборами, прощупы­валась пальцами и инструментом. Каждый кусочек металла, обломок стекла, каждая проволочка и заклёпка были взяты на учет. В зоне падения были обнаружены остатки тринадцати радиозондов, упавших на землю в разное время. Вероятность столкновения самолета Серёгина и Гагарина с одним из этих аппаратов мала, однако не исключается совершенно.

И еще одна возможная причина катастрофы — взрыв в кабине самолета. В истории авиации были прецеденты, хотя и чрезвычайно редко. Гидро­аккумуляторы или кислородный прибор только, пожалуй, теоретически могли взорваться, надежность их необычайно высока, гарантии исключительны, хотя и нельзя утверждать, что они являются стопроцентными.

Отсутствие в яме осколков тонкого фонарного стекла, разгерметизация кабины, наступившая, как свидетельствуют уцелевшие приборы, в воздухе, говорят о том, что даже сами Серёгин и Гагарин, возможно, не успели понять, что произошло. А что могут рассказать кусочки металла, пластмассы и стекла, разбросанные вокруг ямы? Я нашел 17 кусочков оплавленного, погнутого дюраля, оплеток, обломков трубочек. Достаю их сейчас иногда из стола, сижу, думаю и снова закрываю коробочку.

Земля как своего лучшего сына могла принять его в любом своем уголке — в снежную или песчаную пустыню, в глубины океана или горную гряду, в джунгли или тайгу, в сельву и степь, в пашню и сад. А он в последнюю секунду жизни окинул взглядом русский пейзаж — и успокоился навсегда...

От города Покрова, что издревле стоит на старой Владимирке, надо брать в сторону, ехать через деревни Желудёво, Панфилово, Новосёлово, и тут совсем рядом. Непросторные поля в лесных рамах, моренные валуны по глинистым обочинам, скромные деревеньки с босоногой ребятней на улицах, влажные луговины, старые крестьянки с морщинистыми добрыми лицами и тяжелыми от вечной работы руками...

Юра видел лучшие города мира, самые современные заводы и лаборато­рии, он узнал высшую технику и первым из людей обозрел всю Землю, но всю жизнь у него замирало сердце, когда он бывал в исконно русских местах... Он радовался, что над каждым домом крестит небо телевизионная антенна, что на крышах теперь шифер, а коровники стоят каменные, что люди смотрят весело и независимо, но общий вид и облик этих мест такой же, каким он был тысячу лет назад.

Изменилось и небо — с него время от времени доносится рев, неведомо откуда удары, когда реактивные самолеты преодолевают звуковой барьер, белые и розовые на западе струйки высоко-высоко — следы самолетов с родного аэродрома. А в остальном небо то же — голубое, с рядками белых облаков, или пасмурное, нелётное. А то навалит блескучая туча, гремит, ярится, и этот звук сравнить не с чем, разве только с рёвом в глубине шахты, когда ракета вот-вот оторвется от Земли...