Наш Современник, 2002 № 03

Глазунов никогда не тратит время попусту на то, чтобы отобрать себе первокурсников. Его принцип — работать с теми, кто пришел. Не случайно самым трудным для нас оказывался первый курс, который наш руководитель метко назвал «реанимацией». На студентов, словно ушат холодной воды, обрушивается шквал информации и впечатлений: классическая музыка, недоступные для других редкие книги, альбомы по искусству, привезенные мастером из лучших музеев мира, просмотры слайдов с полотен Веронезе, Тициана, Рафаэля, Микеланджело, Тинторетто, Рубенса, Ван Дейка. Мастерские комментарии, разбор композиций, впервые для многих и по-новому остро преподнесенные понятия пространства, тона, перспективы, колорита, композиционных ритмов. Все усилия Глазунов направляет на то, чтобы раскрыть в своих учениках глубинное творческое начало, наглухо забитое в них наследием советской школы.

Студентам обычно от двадцати до двадцати пяти лет, но им приходится начинать учиться сызнова, работая над проблемами, с которыми легко справлялись в свое время тинейджеры Императорской Академии художеств. Планка требований ставится так высоко, что тот, кто считает себя гением и не может победить в себе гордости и амбициозности, как правило, не выдерживает и уходит искать себе место по душе, а в Суриковском институте и по сей день достаточно мастерских, где царит далекая от понятий школы атмосфера свободного творчества и смелых поисков.

Наряду с высочайшей требовательностью Глазунов окружил своих учеников поистине отеческой заботой. Для них всегда остаются открытыми двери его дома, предоставлена в полное пользование редчайшая библиотека. Студенты всегда вовлекаются в общение с интересными гостями Ильи Сергеевича — историками, философами, художниками и реставраторами, писателями и журналистами. Глазунов организовал для учеников поездки по нашей стране от Сибири до русского Севера — по древним городам России, а также, что неимоверно трудно сделать в советских условиях, выставки и поездки учеников за границу — на Кипр, в Испанию, Италию, Германию. Все это, несомненно, расширило горизонты, явилось колоссальным стимулом для роста.

Летняя практика проводится в Ленинграде, где Глазунов поставил работу студентов так, что все они, от первого до последнего курса, все лето занимаются в том же жестком режиме, что и во время учебного года. Копирование в Эрмитаже и Русском музее, работа в библиотеке Академии художеств, Музее слепков с античных фигур, этюды на пленэре в Летнем саду, сбор натурных материалов для композиций на темы, связанные с именами Пушкина, Достоевского, Петра Великого, других ярких исторических личностей, судьбы которых переплетались с Санкт-Петербургом и его окрестностями. Каждый приезд руководителя из Москвы на практику воспринимается студентами как праздник. Илья Сергеевич приглашает их на грандиозный пир насыщения прекрасным, раскрывая перед ними двери всех музеев, дворцов, фондов, реставрационных мастерских, квартир коллекционеров, устраивая поездки в Печеры, Старый Изборск, Псков, Новгород с посещением музеев, экскурсиями, где главным экскурсоводом, конечно, является он сам, обладающий феноменальной памятью, энциклопедическими знаниями, ненасытной любовью к родной культуре и истории и безграничной щедростью в стремлении поделиться всеми этими сокровищами своей души с учениками…

Теперь позвольте мне остановиться на системе овладения техническими приемами живописи и рисунка, утвердившимися в вековой практике старых мастеров, — системе, которую мы под строгим наблюдением руководителя мастерской изучаем и применяем.

Занятия первого курса начинаются с самых азов: гипсовая голова Геракла с натуры и копия с рисунка той же головы, выполненного фон Дервизом, одним из учеников Императорской Академии художеств. По анатомии — изучение костей черепа, мышечного покрова головы — все на основе гипсового экорше головы Гудона. По живописи — натюрморт. Затем — этюд головы, а параллельно — первая, для многих, в жизни копия с одного из портретов кисти какого-либо из мастеров XIX века, представителя Русской академической школы живописи. Студентам предлагается проследить весь путь создания работы от подрамника и выбора зернистости холста, цвета имприматуры до освоения той техники, которой пользовался мастер. Копирование обретает значение не в том, чтобы перенять манеру того или иного мастера и затем его голосом петь свою песню, а в том, чтобы на практике ощутить гигантский разрыв между тем, что умеешь и знаешь сам, и тем, что могли делать наши предшественники.

В программах по живописи и рисунку преследуется цель постепенного, поэтапного овладения мастерством в работе с натуры и копировании с образцов по принципу от простого к сложному, а в каждой конкретной работе движения от общего к частному.