Наш эксперимент

На следующий день я сказал его учительнице, что Егор приболел и появится в школе через неделю. Учительница спросила меня, что с ним, я ответил, что у него лёгкая простуда. Не мог же я сказать ей, что у него очередное помешательство. Учительница поверила. Я согласился на этот эксперимент ещё потому, что не очень верил в то, как это он сможет отправиться в путешествие на тот свет. Я думал, что у него ничего не получится. Кажется, в «Божественной комедии» Данте писал о подобном путешествии. И ещё кто-то из древних греков высказывался на эту тему. Но я полагаю, что это были их фантазии. Никому ещё не удавалось путешествовать по иным мирам и возвращаться обратно, как ни в чём не бывало. Ну, – думал я, – поспит этак часов четырнадцать на своём матрасе и проснётся.

В первый же день после школы я поднялся на чердак и нашёл его лежащим на матрасе. Лицо у него было бледное, а тело холодное. Я пощупал его пульс и испугался. Он бился так медленно, что вначале я подумал, что он умер. Я посчитал число ударов в минуту, они не превышали десяти. Я немного успокоился. Если сердце его билось, значит, он был жив.

Я сел рядом с моим другом и попытался медитировать. Погрузившись в отрешённое состояние, я представил луну, как она наполняется светом. Это был именно тот первый лунный день, о котором говорил мне Егор, когда он хотел вознестись на небеса. «Что же он там видит сейчас? – подумал я. – Наверняка, уже общается с ангелами и прочими тонкими сущностями. А может быть, он встретил там наших знакомых даосов, и они знакомят его с небесными правилами?» Но, к сожалению, я не мог проникнуть в тот мир, в котором в тот момент находился Егор. Я вспомнил, как он однажды говорил, что посредством подобного состояния он желает смешать своё природное и человеческое начало, чтобы стать полностью совершенно мудрым. Тогда он даже процитировал мне высказывание из одной даосской книги о том, что несоответствие человека законам природы приводит к порождению зла и вреда. А соответствие человека законам природы достигается тогда, когда он способен «не добавлять к Дао посредством своего сердца, не помогать природе посредством человеческого». Тогда я не совсем понял конец его фразы, но сейчас, когда его сердце почти не билось, мне стало ясно, о чём он говорил. Он сознательно сокращал удары своего сердца, чтобы познать высшие природные тайны и войти в мир иной уже не личностью с человеческим телом, которое находится в живом состоянии посредством биения сердца, а только своей душой, превращённой в свет. И тут я вдруг понял, как могли люди с кладбища прийти в наш посёлок. Все они использовали обратную связь, преобразив свет своей души в материальную субстанцию. Им удалось создать свои прежние тела, которые не были материей, а всего лишь сгустком света, уплотнённым и доведённым до температуры наших тел. Им даже удалось имитировать биения сердец, какое у них было раньше при жизни. Чудеса, да и только!

Я с уважением посмотрел на своего друга, лежащего на матрасе в полумраке чердака. Он был настоящим исследователем и учёным, и шел в своих познаниях до конца. Он решил пойти на встречу тем людям, которые пришли в наш посёлок из мира иного, и проникнуть тем же путём в их мир. Кто ещё из учёных способен на это?! Он добился того, что так овладел своим телом в достижении спокойствия и уравновешенности своей энергии, что открыл дорогу к Высшим познаниям. И я рядом с ним тоже напитывался этой мудростью от него, как луна солнечным светом. Но он брал свой свет напрямую из глубин Вселенной. Его высшее познание в тот момент, полагал я, было напрямую связано с Дао, с Единым Потоком Вселенной, благодаря состоянию «поста сердца», когда слушают ушами, и познают не сердцем, а непосредственно той энергией и тем светом, из которой состоит наша душа, и которую он в тот момент очистил до пустоты. Именно эта пустота – ни что иное, как его готовность к полноценному восприятию, где его энергия становится пустотой, для того чтобы, откликнуться небесным вещам, чтобы путь стекался в эту пустоту. А его ум при этом превращается в своеобразные сети, способные вылавливать из этого Небесного Потока Высшую Истину. Мне такой специфический медитативный приём концентрации на объекте познания, к сожалению, вряд ли удастся.

Я с нежным чувством наклонился над телом моего друга и накрыл его тёплым одеялом, принесённым из моей комнаты. Затем я вернулся к себе и включил компьютер. Кроме ангелов и одного дракона на дисплее никого не было. Все другие тонкие сущности исчезли сами собой. К сожалению, я не мог проникнуть в мир, по ту сторону моего сознания, не мог увидеть и услышать то, что видел и слышал Егор. Мне было ещё не доступно то, о чём говорил даосский учитель Лаоцзы: «Не выходя со двора, можно познать мир. Не выглядывая из окна, можно видеть собственное Дао».