Наш эксперимент

Как будто какой-то отрывок памяти воскрес из небытия и вернулся ко мне.

Я только, что вспомнил, что из-за этой женщины я утром подрался с двумя парнями и одному из них вспорол живот горлышком разбитой бутылки. Эта была именно та женщина, у которой я с самого начала хотел спросить, где я нахожусь.

Кушать мне совсем не хотелось, но я, превозмогая себя, проглотил кусочек севрюги и совсем не ощутил её вкуса. Нет, конечно, вкус был тот же, что у севрюги, но как от пресыщения, а может быть, от волнения я не испытал особого удовольствия, как будто ел эту рыбу, уже насытившись. Впрочем, особенно я не волновался, так только испытывал некоторое душевное беспокойство.

Я стал припоминать подробности утреннего происшествия.

Да, я хотел спросить у этой женщины, как называется этот город, но в последнюю минуту передумал, потому что побоялся, что другие могут подумать, что я к ней пристаю. А попадать в разные неприятные истории в чужом городе мне не хотелось. Не хотелось, и всё же я попал в эту историю. Я не стал у неё спрашивать, а обратился к симпатичному парню, который меня высмеял. Что же он мне сказал?

Кажется, он назвал меня алкоголиком, пропившим свою память. Я ему ничего не ответил, а отошёл в сторону. А может быть, и ответил. Завязалась драка, и я распорол ему живот горлышком бутылки. Но откуда в этом чистом городе у меня в руках оказалось горлышко бутылки? Здесь окурка на мостовой не увидишь. И парня было два, а не один. Хорошо помню, с ним был ещё одни парень белобрысый с очень короткой стрижкой, несколько полноватый, и не совсем симпатичный. Я вспомнил, что сделал харакири ни красавчику, а тому второму парню. И не сразу, а немного позже, когда они вдвоём встретили меня на улице и напали на меня. Я защищался, поэтому и прибег к этому импровизированному оружию. Я воткнул ему это стекло в живот. Но это так не похоже на меня. Я не люблю насилие. Но что же вынудило меня прибегнуть к такой жестокости? Вероятно, только опасение за свою жизнь. Неужели они хотели убить меня? Но за что? Я ведь ничего такого обидного не сказал тому красавчику. Просто отошёл в сторону. А может быть, всё же сказал? Сейчас-то я понимаю, почему утром я не захотел обращаться в полицию, чтобы идентифицировать свою личность и найти свою гостиницу.

– Почему вы не едите? – спросила меня женщина.

«Как будто весь смысл жизни заключён в еде», – усмехнувшись, подумал я.

– И всё же вы меня разыгрываете, – сказал я ей, – не может такого быть, чтобы жители этого города ни за что не платили.

– Почему вы не верите мне? – всё так же улыбаясь, спросила она.

– Я понимаю, – ответил я, – дело в том, что я вышел из гостиницы, забыв к комнате свой кошелёк. И сейчас временно оказался без денег. Я вам весьма признателен за то, что вы, как чуткая женщина, увидев, что я нахожусь в затруднительном положении, решили заплатить за мой обед. Я благодарен вам, и как только я разыщу свою гостиницу, то верну вам долг.

– Вот ещё! – воскликнула женщина, смеясь. – Какие пустяки! Я и за себя-то не собираюсь платить. Я же вам говорю, что здесь всё бесплатно.

Я покачал головой и замолчал.

– А в какой гостинице вы остановились? – спросила меня женщина, чтобы поддержать прерванный разговор.

– Не знаю, – ответил я, пожав плечами.

– Как? – удивилась женщина, – вы не знаете, в какой гостинице остановились? У вас же должна быть визитная карточка.

– Я её не взял с собой.

– Но у нас в городе сотни гостиниц, как же вы найдёте свою гостиницу?

Я пожал плечами.

– А хоть где она находится?

– Недалеко от такого архитектурного сооружения, похожего на недостроенный дом.

Я объяснил ей, как мог, особенности архитектурного памятника, но она удивлённо заявила мне:

– Но такого сооружения нет в нашем городе.

– Как это нет? – удивился я. – Я сам видел его сегодня два раза. Одни раз их окна своей гостиницы, а второй раз с моста, вернее, из окна какого-то ресторана.

– Так с моста или из ресторана? – улыбнувшись, уточнила она.

– Не знаю, – смешавшись, поправился я, – может быть, из ресторана, который стоит на мосту.

– Но в нашем городе нет ресторанов, стоящих на мосту.

– Извините, – произнёс я, – вероятно, у меня провалы в памяти. К тому же я плохо ориентируюсь в чужих местах.

Она опять ласково положила ладонь на рукав моего пиджака.

– Не расстраивайтесь, – нежно произнесли её уста, – такое случается со многими. К тому же, восприятие женщины никогда не совпадает с мужским восприятием. Вы, мужчины, видите одно, а мы, женщины, – совсем другое. Такова природная закономерность. У меня был муж, который постоянно считал, что рисует портреты. Я же кроме мазни на его холстах ничего не видела.

– А где сейчас ваш муж, – спросил я.

– Мы с ним расстались, и он уехал из города.

– Извините за вопрос, – сказал я.

– Ну, что вы, – ответила она, – я рассталась с ним без сожаления. Надутый индюк, всю свою жизнь он считал себя гением, носился с собой как с писаной торбой. Очень хорошо, что вы так отбрили его сегодня.

– Я? – непроизвольно вырвалось из моей груди.

Да, – ответила она спокойно, – этим утром.

– Но как я его отбрил? – удивился я.