Наш дикий зов. Как общение с животными может спасти их и изменить нашу жизнь

Людям из клуба поклонников змей Reptile World по понятным причинам не нравится то, как их воспринимают другие люди. Эти люди далеко не так же хладнокровны. Просто они чувствуют связь с другой жизнью так же сильно, как и те, кто пересекает любой из публично одобряемых мостов к дикой природе.

Многие надеются возродить связь с теми особыми животными, которые в раннем детстве указали им путь в мир иных представителей живой природы. Один блогер на одном из сайтов сообщества любителей рептилий пишет: «Почему люди, которые не любят змей, считают, что это нормально – говорить такие гадости нам, людям, которые действительно любят змей? Я понимаю, не все любят змей. Но это не значит, что они могут быть грубыми. Только представьте себе, что вы подходите к какому-то незнакомцу и говорите ему без всякой причины, что вы считаете его собаку отвратительной!»

В последнем ряду на супершоу рептилий я познакомился с Джимми Крузом, владельцем компании Ball Life. Он выращивает и продает королевских питонов. На нем была черная футболка с логотипом своей компании, написанным белыми готическими буквами: «Пусть начнется зависимость». Круз родом из Фресно, штат Калифорния, где он вырос и однажды попал в большую «беду».

– Десять лет назад моему сыну было лет шесть, и он сказал: «Сегодня День отца. Я принесу тебе змею, папа». А я ему этак: «Правда? Ну давай». Вот так я получил своего первого королевского питона.

Джимми увлекся. Шесть лет спустя он был настроен на радикальные перемены в своей жизни. Он отправился за питонами. «У нас во Фресно был зоомагазин под названием “Комната рептилий”». Круз стал новым лучшим другом владельца. В первую же неделю он потратил чуть больше двух тысяч долларов на змей, боксы, снаряжение и еду. Через две недели ему принадлежало более сорока змей.

– В тот момент у меня было около двухсот змей. В одной комнате.

– Погодите-ка, вы все жили в одной комнате?

– Нет, у меня был дом, – пояснил он, – но одна комната была посвящена змеям. Затем я начал строить систему стеллажей. Сейчас у меня чуть более ста змей и на подходе еще восемьдесят-сто. Мой инкубатор заполнен, и все больше самок откладывают яйца.

Джимми основал собственную компанию, отчасти чтобы расплатиться за свою любовь к рептилиям. Он также работает в компании Freedom Breeder в Терлоке, Калифорния, которая производит акриловые стойки, лотки и ванны для разведения змей и грызунов. Как он объяснил, любить рептилий – это не очень дешевое хобби.

– Люди бросаются в это увлечение, не задумываясь. Если у вас есть пара змей, это одно, знаете ли. Но потом некоторые люди начинают добавлять к ним новых – пятнадцать или двадцать змей, – и тогда кормление становится очень дорогим, – объяснил он. – Живые или замороженные грызуны могут стоить полтора-два доллара каждый. Имея королевских питонов, вам уже надо закупать крыс. Теперь это где-то от трех до шести долларов за живую крысу. Некоторые компании шлют замороженный корм в посылках с сухим льдом, и ты суешь их в морозилку.

– А какая у тебя личная связь со змеями? В чем твоя польза?

– Отчасти это хвастовство, – признал он. – Мне нравится выглядеть немного особенным. Татуировки и все такое. Мне нравится внимание. Я разъезжаю по Фресно – моему родному городу – гуляю с большой старой змеей на шее. Я видел парней – «шкафов» ростом за метр восемьдесят – они в страхе убегали. А я им: «Чувак, ты же в десять раз больше змеи».

Улыбка Круза – некрупного мужчины – была теплой и доброй, но надпись, покрывавшая большую часть его правой руки ниже локтя, гласит: «Не начинай задираться, ты не победишь».

– Мне сорок один год, и я вроде как вырос, – сказал он. – У меня трое сыновей. Моему младшему шесть лет, среднему – девять, а старшему – семнадцать. Старший и младший разделяют мой интерес к змеям.

Иногда Круз берет своих парней на пастбище в окрестностях Фресно.

– Младший помогает кормить змей. Он так же вовлечен в это занятие, как и я.

Я попросил его описать суть его отношений с животными, любыми животными.

– Ты просто ценишь все намного больше. Некоторые люди боятся пауков, некоторые – насекомых. А теперь, по-моему, хочется сохранить всех. Ты хочешь спасти его, а не пытаться убить, раздавить. Ты такой: «Нет, оставь его в покое, он же тебя не беспокоит»… Даже с грызунами, знаешь ли, ты пытаешься не быть злым. Шныряйте, ладно. Это увлечение на многое заставляет взглянуть иначе.

– Включая людей?

– Это действительно так, понимаешь, о чем я? – сказал он. – В индустрии разведения можно увидеть все слои общества. У нас есть люди, похожие на меня, все в татуировках. Есть люди, которых вы никогда не представили бы себе с рептилиями. Я думаю, становишься немного дружелюбнее. Не таким всеосуждающим. Люди, у которых нет рептилий, смотрят на тебя эдак: «О, ты просто псих». Но те, у кого есть рептилии – а нас становится все больше и больше, – менее склонны к осуждению. Мы не паримся из-за внешности. Мы такие: «О, ну, привет, как дела?»