Наш дикий зов. Как общение с животными может спасти их и изменить нашу жизнь

Если духи существуют, они, несомненно, вызывают ощущение благоговейного трепета. Исследователи из колледжа Клермонт Маккенна в Клермонте, Калифорния, изучали, как люди справляются с неопределенностью, вызванной таким трепетом. Они обнаружили, что это побуждает людей с меньшей вероятностью воспринимать как случайность то, что они испытали, и с большей вероятностью приписывать эти ощущения «агенту» – другому человеку или сверхъестественной силе, включая проявления божественного. В то же время, это может подтолкнуть людей к поиску научного объяснения произошедшего.

Пьеркарло Вальдесоло, адъюнкт-профессор психологии в Клермонт Маккенна, утверждает, что такое переживание «обычно усиливает желание объяснить то, что перед вами; при этом вы используете любую объяснительную структуру, которая вам больше нравится». Если отбросить религиозные, идеологические и временные аргументы, то за пределами того, что названо или не может быть названо, сущность взаимоотношений универсальна. Когда мы влюбляемся в другого человека, мы можем сделать это сначала из похоти или одиночества, но в дальнейшем его душа распахивается и позволяет нам войти внутрь. Но иногда даже в самом начале мы влюбляемся именно в дух другого человека. Дух, отделенный от плоти, интеллекта или даже личности.

Для некоторых идея духа человека более приемлема, чем понятие души. Мы ощущаем этот дух, он касается нас, это истинная сущность человека, которого мы любим. Говоря словами поэта Робинсона Джефферса, мы «выпадаем в любовь». В «Башню по ту сторону трагедии» он включает строки, описывающие чувство родства с природой, которое он ощущает: «Я был потоком, проливающимся дождем на горный лес; я был оленем, пьющим воду; я был звездами…» Другими словами, он описывает «ощущение – я бы сказал, уверенность – в том, что Вселенная – это единое существо, единый организм, единая великая жизнь, которая включает в себя все живое и все предметы».

Когда мы «выпадаем в любовь», мы становимся менее одинокими, и то же самое верно, как в отношении нашей связи с другими животными и вообще с природой, так и для нашей привязанности к другим людям. Даже если любовь мимолетна, скажем, на одно мгновение, когда пути двух существ пересекаются, их души встречаются и создают сущность, остающуюся даже после их смерти, пусть только во временных или генетических воспоминаниях живущих, которых коснулся этот объединенный дух. Если исключить животных из этой непрекращающейся любви, наш мир становится темнее.

Безусловно, многие люди испытывают дискомфорт при любом обсуждении духовной жизни животных и человеческой интерпретации – или проекции – духовного достояния как человека, так и других животных. На самом деле, наука, изучающая поведение животных, сложилась лишь в начале двадцатого века как противодействие тому, что считалось суевериями, связанными с ними. Точно так же некоторые религиозные организации и отдельные люди определенно не одобряют понятие духовного опыта, включающего не только людей, но и других животных. Но со временем сопротивление ослабло. Миллионы католиков, например, празднуют День Святого Франциска Ассизского, приводя своих домашних любимцев в церкви для церемонии, называемой благословением животных.[28]

В 2014 году СМИ широко распространяли сообщение, как папа Франциск встретил маленького мальчика, оплакивавшего свою умершую собаку. Утешая мальчика, папа сказал: «Однажды мы снова увидим наших животных возле Христа. Рай открыт для всех божьих созданий». Ватиканские традиционалисты ахнули. Не является ли это переворотом традиционной католической теологии? Началась шумиха. Ватикан отрицал это событие, утверждая, что все было совсем не так, как описывают в прессе (что часть цитаты была смешана с сообщением Папы Павла VI). СМИ, включая New York Times, напечатали опровержение.

Но затем, в энциклике 2015 года, посвященной глобальным экологическим проблемам – Laudato si ‘(Хвала вам) – папа, верный своему тезке Святому Франциску Ассизскому, поддержал идею спасения для всех животных:

«Вечная жизнь будет общим переживанием благоговения, в котором каждое живое существо, великолепно преображенное, займет свое законное место и будет иметь, что дать тем бедным мужчинам и женщинам, которые получат свободу раз и навсегда». Ни одно живое существо на Земле, – заключил он, – не забыто Богом».

Перечитывая это прекрасное утверждение, я задаюсь вопросом, что существа, кроме «этих бедных мужчин и женщин», получат от этой сделки. Где же взаимность? Папа все еще не сказал определенно, что у собак, ворон, жаб и кротов есть душа. И фраза «великолепно преображенное» вызывает больше вопросов, чем ответов, хотя, возможно, в этом и есть смысл. Тайна остается, благоговение остается в силе.

В огне и дыму

В любом случае, споры о душах животных – или, если уж на то пошло, о духах деревьев, скал и самой земли – были бы не понятны как нашим древним предкам, так и многим, кто живет с нами сейчас.