Наш дикий зов. Как общение с животными может спасти их и изменить нашу жизнь

План предполагает, что выгода от уплотнения почвы мегафауной превысит ущерб от их метанообразующих пищеварительных систем. Одно из проявлений технологической природы – некоторые называют это наукой о противостоянии вымиранию, синтетической биологией или биологией воскрешения – может сыграть определенную роль в возрождении мегафауны. Работа гарвардского генетика Джорджа Черча и его команды ученых привлекла внимание и широко освещалась в СМИ, когда они попытались использовать технологию редактирования генома CRISPR для производства искусственно созданного мамонта (а затем, как считается, и многих других животных). Концепция впечатляющая. Если каким-то образом можно будет найти жизнеспособный генетический материал из глубоко замороженных туш мамонтов, извлечь его из вечной мерзлоты и затем объединить с генами азиатских слонов, то в результате получится существо, очень похожее на мамонта. Идеальная копия мамонта не требуется. В 2017 году Черч и его команда опубликовали прогноз, что первый гибридный шерстистый мамонт может сойти с конвейера генной инженерии в течение ближайших двух лет. Однако, как и в случае с новыми моделями Toyota и Chevrolet, вполне возможны задержки производства и политика отзыва брака.

Людей привлекает идея воскрешения различных существ из мертвых и возможность встречи с ними когда-нибудь так же, как вероятность внезапно столкнуться со снежным человеком. Здесь проявляется то же самое стремление к контакту с первичным, первобытным, оно порождает болезненное возбуждение. По иронии судьбы, возвращение этих великолепных животных, уничтоженных первобытными людьми во время раннего изменения климата, могло бы дополнительно смягчить последствия сегодняшнего антропогенного изменения климата.

На пути к Затерянному Миру

Динерштейн рассматривает такие усилия как часть гораздо более масштабного плана: выделить половину земной территории для дикой природы, защищенной от людей. Эта обширная территория, участки которой не всегда прилегают один к другому, сохранит не только среду обитания мегафауны, но и растения, миллионы беспозвоночных животных и микроорганизмов, от которых зависят экосистемы планеты. Эта идея была впервые предложена биологом-консерватором Ридом Моссом и защитником природы, писателем и фотографом Харви Локком, и была воплощена в статье «Основанный на экорегионах подход к защите половины земного шара», соавтором которой был Динерштейн и почти пятьдесят других ученых со всего мира. Статья была опубликована в журнале BioScience. Уилсон отстаивает это предложение в своей книге «Половина Земли». Он сообщает, что биогеографическое сканирование обитаемых районов планеты показывает, что «подавляющее большинство видов может быть сохранено на половине поверхности планеты».

Если достигнуть отметки в половину территории или более, Земля войдет в зону безопасности и жизнь может стабилизироваться. Прежде всего он приводит биологические аргументы:

«Продолжающееся массовое вымирание видов, а вместе с ним генов и экосистем, наряду с пандемиями, мировыми войнами и изменением климата относится к числу самых смертоносных угроз, которые навлекло на себя человечество. Тем, кому нравится неуклонное развитие Антропоцена и та судьба, к которой он бездумно дрейфует, я говорю: пожалуйста, задумайтесь и постарайтесь передумать. К тем, кто способствует росту числа природных заповедников во всем мире, позвольте обратиться с серьезной просьбой: не останавливайтесь! Просто цельтесь намного дальше».

Затем Уилсон приводит психологические и политические аргументы в пользу идеи защиты половины биологической Земли:

«Половина Земли – это цель, люди понимают и ценят четкие цели. Им нужна победа, а не просто известие о том, что процесс идет. Такова человеческая природа – стремиться к завершенности, к чему-то, что позволяет нам избавиться от тревог и страхов. Мы продолжаем бояться, если враг все еще у ворот, если банкротство все еще возможно, если дополнительные тесты на наличие рака могут оказаться положительными. Это наша природа – ставить крупные цели, которые, хотя и труднодостижимы, потенциально меняют правила игры и приносят пользу всем. Бороться с трудностями во имя жизни на Земле было бы самым благородным поступком человечества».

Что касается столь крайнего варианта, то есть веские причины для осторожности, которые можно резюмировать в трех словах: Великий Китайский Голод. Это самый ужасный период современной Китайской истории – с 1958 по 1962 год. При коммунистическом правительстве миллионы людей этой огромной страны были высланы из городов, чтобы обеспечить волну индустриализации сельских районов. Результатом этого стал повсеместный голод, нищета и десятки миллионов смертей. Связывать предложение Уилсона с величайшей ошибкой Китая, на первый взгляд, несправедливо, но вопросы все же возникают. Например, сохранит ли человечество право посещения этой половины?