Народ без элиты

Тоже, между прочим, познавательно для тех, кого интересует, что за банку с пауками представляет собою отечественная Академия наук.

Ну и, наконец, как это – российский интеллигент, и не поддерживает антироссийских деятелей? Это же невозможно!

И мы читаем: «Немногие произведения Солженицына, опубликованные в Советском Союзе, – “Один день Ивана Денисовича”, “Случай на станции Кочетовка”, “Матрёнин двор” – кажутся мне очень совершенными литературными произведениями, хотя и с сильным оттенком мрачности. Более крупные вещи читал на русском языке во время своих поездок за границу. …В день пятидесятилетия, хотя он был в большой опале, я послал ему телеграмму в Рязань такого содержания: “Великого русского писателя Александра Исаевича Солженицына горячо поздравляю…” и т. д.».

В итоге да, Лев Семёнович Понтрягин – это выдающийся русский математик, выдающийся профессор – преподаватель математики.

Но при этом он и типичный российский интеллигент.

Период полного загнивания

На продолжение темы о гибельной роли российской интеллигенции для народа СССР меня подвигли просмотренные мемуары А.Е. Бовина «XX век как жизнь. Воспоминания», и мемуары В.Н. Сойфера «Компашка». Эти воспоминания оказались тесно связанными между собою, причём не только описанием единства умственных способностей, целей и стремлений российской интеллигенции, но даже персонажами.

И это немудрено.

Бовин рассказал о функционирование в СССР бюрократии государственного управления, а Сойфер – о бюрократии, осевшей в научных учреждениях СССР. Но единственная область, в которой тупая российская интеллигенция способна к деятельности (вне области развлечений и болтовни), – это как раз и есть различные виды бюрократической деятельности – деятельности безответственного бла-бла-бла. Отсюда и совпадение.

Начну я с воспоминаний А.Е. Бовина «XX век как жизнь», поскольку именно в этих воспоминаниях всплывают обстоятельства и лица, с которых Сойфер начинает свои воспоминания – Сойфер как бы уточняет и даёт подробности деятельности лиц, описанных Бовиным.

Строго говоря, я только просмотрел, да и то не весь текст, а только ознакомительный фрагмент воспоминаний Бовина – 46 интернет-страниц. Мне этих страниц вполне хватило, поскольку я буду говорить не о том, о чём Бовин вешает лапшу на уши, а о том, чего Бовин и сам не понимал.

Несколько слов в общем.

Рассматривая чьи-либо мемуары, я обычно напоминаю читателям, что без опаски верить воспоминаниям можно только в части тех фактов, которые никак не задевают самого мемуариста. У Бовина (профессионального болтуна), разумеется, много таких фактов (безразличных ему), и я, кстати, использовал кое-какие моменты его мемуаров для очередного показа изнутри сталинской системы правосудия, но сделал это отдельно – не в этой работе.

Что же касается тех фактов, которые Бовин пишет о себе и которые характеризуют его самого, то я никак не могу принять на веру существенную их часть.

Несколько примеров.

Его отец был кадровым военным, накануне Великой Отечественной – уже командир батальона связи. Так вот, отец Бовина сумел всю войну с немцами просидеть на Дальнем Востоке и дослужиться там до полковника, а перед началом войны с Японией перевестись в Ростов-на-Дону. Короче, сумел войти в число тех доблестных офицеров, которые «всю жизнь в строю, но ни разу в бою». Бовин уверяет нас, что это из-за того «не пустили воевать», что дед Бовина (отец отца) до революции имел магазин и его отцу-полковнику не доверяли. Присвоили звание полковника и не доверяли? А можно я не поверю, что не дала отцу Бовина участвовать в двух войнах не трусость, а этот дедов магазин?

Сам Бовин сделал сногсшибательную карьеру – ему не было и 30 лет, когда он стал одним из редакторов главного журнала КПСС «Коммунист» и своим человеком на Старой площади – в здании ЦК КПСС. Бовин предлагает нам версию этого, согласно которой он был выдающегося ума молодой человек, который на экзаменах все предметы в школе и институте сдавал только на пятёрки.

Уже с точки зрения пятёрок меня не всё в версии Бовина удовлетворяет, хотя я поверю в выдающуюся память Бовина, поскольку, к примеру, он уж очень много вспоминает подробностей детства и юности, которые обычные люди просто не помнят из-за их незначительности. Но уверяя всех в своих прекрасных физико-математических способностях со школы, юный Бовин почему-то сначала захотел стать дипломатом, а потом поступил на юридический факультет (для поступления на который нужны были только знания русского языка и истории).

Причём он поступает на юридический факультет якобы потому, что в дипломатическую академию без высшего образования не принимали, однако и об учёбе на юридическом факультете он вспоминает только в плане того, как и с кем он пил пиво и водку, а после окончания юридического факультета о как бы желанной дипломатии Бовин больше не пишет.

На мой взгляд, Бовину, как настоящему интеллигенту, годилось какое угодно образование, лишь бы оно было и лишь бы давало возможность не работать руками и не служить в армии.