Народ

Мау поспешил на Женскую половину, и на этот раз вошёл туда без малейших колебаний. Время дорого. Солнце клонилось к закату, и в небе уже появился бледный призрак луны.

Должно сработать. Но Мау необходимо сконцентрироваться и точно всё рассчитать, второго шанса может не быть.

Для начала, нужно было найти немного пива. Это оказалось несложно. Женщины готовили порцию пивной закваски каждый день, и Мау легко обнаружил тихо шипящий горшок на полке в одной из хижин. В горшке было полным-полно дохлых мух, но это пустяки. Он исполнил необходимый ритуал и спел песню о Четырёх Братьях, как требовалось для приготовления пива. Потом прихватил большую гроздь бананов и несколько пьяных бататов. Клубни оказались старыми и сморщенными, в самый раз для свиней.

Народ был достаточно богат, чтобы купить четыре трёхногих железных котла, и два из них были здесь, на Женской половине. Под одним из них Мау развёл огонь и бросил в котёл бананы и бататы. Туда же добавил пива, подождал, пока овощи немного разварятся и размякнут, а потом размял их в кашицу тупым концом своего копья.

Несмотря на спешку, тени стали уже заметно длиннее, когда он направился к лесу, одной рукой удерживая плетёную сумку для гнилушек, из которой капало пивное пюре, а в другой сжимая небольшой калабаш. Самый лучший, какой удалось найти: кто-то аккуратно выскоблил из тыквы всю оранжевую мякоть, а пустую кожуру осторожно высушил на солнце, так что получился лёгкий и прочный сосуд без трещин.

Своё копьё он оставил, прислонив его к стене Женской половины. Одинокому охотнику справиться со злобной дикой свиньёй такое оружие всё равно не поможет. Разъярённый хряк легко перекусит копьё пополам, или нанижется на него и всё равно будет рваться к тебе – кусающий и машущий клыками комок ярости, просто не желающий признавать, что он уже мёртв. Матки, защищающие своих поросят, были ещё хуже. Так что у Мау был реальный шанс погибнуть, если пиво не подействует.

Наконец, ему хоть немного повезло. Старая толстая свинья с выводком поросят разлеглась прямо на тропе, и Мау заметил её раньше, чем она его почуяла, но это ненадолго, если не соблюдать осторожность. Он замер на месте. Свинья фыркнула и колыхнула своей огромной тушей, не уверенная, стоит ли прямо сейчас бросаться в атаку, однако готовая сделать это при первом же неосторожном движении Мау.

Он вынул из сумки полную пригоршню пюре и швырнул в сторону свиньи. Ещё до того, как его "подарок" упал на землю, Мау бросился бежать, нарочно производя много шума, словно какое-то испуганное животное. Через минуту он остановился и прислушался. До него явственно донеслось удовлетворённое чавканье и ворчание.

Ну а теперь – грязная работа. Мау двигался очень тихо и сделал большой круг, чтобы выйти на тропу выше того места, где залегла свинья. Он знал, что здесь тропу пересекает ручей, и свиньи устроили в нём лежбище. Это было их любимое место, очень грязное. Оно всё провоняло свиньями, и Мау катался в грязи, пока тоже не стал пахнуть, словно дикий хряк.

Пока он крался обратно по тропе, с него комками отваливалась липкая грязь. Зато он больше не пах, как человек. Кажется, уже никогда и не будет.

Старая свинья устроила себе гнездо в подлеске и спала там, похрапывая, словно завзятый пьяница. Вокруг неё весело бегали и дрались поросята.

Мау лёг на землю и пополз вперёд. Глаза свиньи были закрыты. Сможет ли она учуять его сквозь всю эту грязь? Ну что же, придётся рискнуть. Поросята уже устроили свалку около её сосков. Догадаются ли они, кто он такой? Они всё время повизгивали, но есть ли у них особый визг, от которого свинья проснётся и набросится на Мау? Скоро он это выяснит. Удастся ли ему собрать молоко? Насколько он знал, никому прежде не приходилось доить дикую свинью. Сможет ли Мау? Вот и ещё один вопрос, ответ на который он вскоре узнает. Ему предстоит узнать очень многое, причём в самое ближайшее время. Но Мау поклялся сражаться с Локачей, где бы тот ни распростёр свои чёрные крылья.

"Не бывать этому" – подумал Мау и осторожно протиснулся в бушующую и визжащую груду свинины.

Дафна подбросила в огонь ещё одно полено, выпрямилась и сердито посмотрела на старика. "Он мог бы помочь чем-нибудь – подумала она. – Или хотя бы одеться поприличнее". Но тот всего лишь грелся у огня и время от времени кивал ей. Он слопал больше печёной рыбы, чем ему полагалось (Дафна отмерила порции с помощью прутика) и готовить пюре тоже пришлось ей. Дафна размяла рыбу в руках и скормила Неизвестной Женщине несколько пригоршней. Та выглядела немного получше, и даже поела, это хорошо. Она по-прежнему сжимала ребёнка в объятиях, хотя плакать тот уже перестал. Это беспокоило Дафну даже больше, чем его плач…

Что-то закричало в холмах, крик всё длился и длился, становясь громче.

Старик со скрипом поднялся на ноги и взял дубинку Мау, которую еле смог поднять. Потом он попытался вскинуть её на плечо, отчего рухнул на спину.