Нарисуй ее тень

Костя выдохнул нечто неопределенное, то ли «у», то ли «о», означавшее, что услышал и осознал.

Еще как осознал!

Получалось, сейчас они в квартире одни. Совсем одни. Женька стоит перед Костей, смотрит в глаза. Достаточно сделать всего два шага, и можно обнять, притянуть к себе, поцеловать. Кажется, Женя думает о том же, и…

Тут запел мобильник. Заорал. Запредельно громко.

Ну… да что ж такое! Вот ведь…

Направляясь в ванную, Костя вынул телефон из кармана брюк и положил на полочку в прихожей, и теперь он усердно надрывался. Пожалуй, даже с некоторым злорадством, что подловил нужный момент и в мелкие осколки разбил его значительность.

Надо было запихнуть мобильник в пиджак. Или в школьную сумку, на самое дно, чтобы напевал там учебникам и тетрадям. А еще лучше утопить в ванной. Да. Жаль, сразу не додумался.

Костя все-таки сделал те заветных два шага, но не в сторону Женьки, а к полочке под зеркалом. К телефону.

Кто же мог так не вовремя позвонить? Впрочем, понятно кто. Мама!

– Костя, разве ты уже не должен быть дома?

– И что?

– Уроки давно закончились.

– И что?

Мальчик не вернулся вовремя. Он же такой маленький, наивный и беззащитный. С ним обязательно что-нибудь случилось. Ужасное.

– Костя, ты где?

Излюбленный вопрос, доставший до омерзения.

– Скоро буду.

Засунул телефон в карман, наконец натянул футболку.

– Я пойду.

Тоска!

– Конечно, – понимающе кивнула Женька и, когда Костя уже выходил из квартиры, добавила, улыбнувшись: – А медведь из тебя получился классный.

Костя тоже улыбнулся, но безрадостно и со вздохом констатировал:

– Видимо, это и есть моя судьба.

Потом перешагнул через порог, закрыл за спиной дверь. Как-то опрометчиво торопливо. Не ожидал уже ничего хорошего. А Женька, между прочим, произнесла вдогонку:

– Костя…

Зачем? Что хотела? Чтобы он, как полагалось, вежливо сказал на прощание: «До свидания!» Или…

Да неважно уже. Дверь-то все равно захлопнулась. И Костя медленно побрел к лифту.

Спасибо, мама, за неусыпную заботу!

Глава 11

Возвращаясь с работы, Инна Владимировна встретила Костиного классного руководителя.

Кажется, она преподает историю, а зовут ее – вспомнить бы! – зовут ее… Галина Григорьевна. Вроде бы так.

Учительница кивнула за несколько шагов, а вот поздоровалась первой Баринова. И чуть преградила дорогу.

– Как там дела у моего Кости?

– Все хорошо, – коротко ответила учительница, как-то чересчур безразлично. Во всяком случае, Инна Владимировна так подумала.

Наверное, Галина Григорьевна торопилась куда-то. Или считала, что на работе слишком устала и незачем тратить свободное время на разговоры с родителями. Но Баринова не отступила:

– А по-моему, Костя немного хуже учиться стал. Вам не кажется?

Учительница проговорила мягко, но уверенно:

– Нет, не волнуйтесь! Все в порядке у Кости. Все как обычно. – И улыбнулась с едва заметной иронией. – Конечно, он мог бы и лучше. Если бы постарался. Но Костя никогда себя в учебе не перетруждал. Двоек у него нет, да и троек почти не получает. Претензий к нему тоже ни у кого нет. Стабильно хороший уровень. Поэтому его устраивает. К большему он не стремится. Не считает нужным.

Инна Владимировна почувствовала разочарование. Может, оттого, что классный руководитель столь легко позволяла Косте учиться вот в таком полурасслабленном состоянии – разве не положено ей требовать от учеников максимальных результатов? А может, оттого, что сын оказался не слишком усердным и целеустремленным. Но скорее потому, что Баринова не услышала, чего ожидала. Например, такого: «Ваш Костя стал невнимательным, на уроках думает непонятно о чем. Не всегда домашние задания выполняет. Что с ним происходит?»

Однако, вполне возможно, Галина Григорьевна просто не хочет задерживаться для новых объяснений, вот и уверяет, будто все в порядке. Учебный год скоро закончится. Осталось перетерпеть пару недель, и не стоит надрываться. Может, она это о себе говорила, а не о Косте: «Претензий нет. Стабильно хороший уровень, меня устраивает. К большему стремиться незачем».

Разговаривать дальше не имело смысла, и Инна Владимировна сухо произнесла:

– Спасибо. До свидания.

Придя домой, она строго поинтересовалась у сына:

– Костя! А ты уроки сделал?

Тот хмыкнул:

– Мам! Какие уроки? Конец года, все важные контрольные уже прошли. Кому это надо, что-то задавать на дом?

Инна Владимировна задумалась на мгновение:

– А где твой дневник? Я же должна в нем расписываться.

Костя ошарашенно замер, даже не сразу нашелся что ответить:

– Мам, ну ты даешь! С чего вдруг вспомнила? Я уже давно сам за тебя расписываюсь.

– Но это же…

Какое слово лучше подобрать? Нечестно? Непорядочно? Не по правилам?

– Да все так делают. Ну что мы – маленькие, чтобы родители дневники проверяли? Или ты мне не доверяешь?

Сказать правду? Что не доверяет.

Инна Владимировна действительно не доверяет сыну. В последнее время. Потому что точно знает, Костя недоговаривает, скрывает, темнит. Совсем не допускает ее в свою жизнь. Словно они чужие.