— Когда-нибудь я вспомню. — сжала она губы упрямо.
— Для памяти полезны путешествия и новые места. А у меня много синей пасты и бумаги.
— Пойми, мальчик, в мире не все зависит от моего или твоего желания…
В это момент гигантская тень рухнула на площадь, и под завывание разрезаемого ветра уступила место двум винтокрылым боевым машинам.
Вера Андреевна ошеломленно повернулась к окну.
— Это за мной, — успокоил я ее, увидев бортовые номера. — А значит, вряд ли будет много времени на уговоры. Поэтому, пожалуйста, перед тем, как дать окончательный ответ, подумайте над самым важным вопросом: если я сейчас навсегда уйду, кто тогда будет есть ваши вареники? — Внимательно посмотрел я ей в глаза.
В вертолете шумело даже через массивные наушники. толстые стекла иллюминаторов показывали скучную застройку, а офицер, который нас встретил, прикидывался говорящим только на испанском, оттого за штурвал меня так и не пустили.
Путь, который по земле занимал несколько часов, уместился в пять минут, и уже совсем скоро мы зависали над грандиозным колодцем диаметром в три сотни метров со стенами из камня толщиной в шоссейную трассу. Как ни крутил головой, я так и не отыскал ни одних ворот в серых стенах; ни одна дорога не подходила к массивной постройке. Внутри же стен виделись аккуратные домики, утопающие в зелени; был собственный пруд, два круга с буквой «Н» посередине и ангарами рядом; даже для коротенькой взлетной полосы отыскалось место.
Вокруг же был самый обычный город, только будто бы повернувшийся к высоким стенам спиной — здания стояли окнами в другую сторону.
— Как и говорил, тут на несколько дней, а потом уже домой. — Произнес я в микрофон внутренней связи.
— Я помню, — прошептала Вера Андреевна почти беззвучно, касаясь иллюминатора кончиками пальцев. Будто бы и не мне.
Глава 17
Яблоко сочно хрустнуло, брызнув на завитые усы и бородку соком. Глаза мужчины невольно прищурились от сочного удовольствия,
— Вот, а вы говорите, — вежливо укорил я солидного господина в нелепом по такой погоде фраке, приставленного к нам гидом.
Тот, наверняка, вновь захотел ответить, что им не положено брать плоды с хозяйского дерева, он не голоден, да и вообще яблоки ему вовсе не нравятся. Но будучи культурным человеком, постеснялся говорить во время еды.
Тем более, что запретов я вовсе не нарушал — яблоки взяты не с дерева, а собраны с травы. Целая поляна красных, налитых спелостью плодов обнаружилась в уголке сада, возле холодного до ломоты в зубах ручья. Там, правда, была какая-то грозная табличка на испанском с тремя восклицательными знаками, но раз этот язык проигнорировал мои просьбы попасть в кабину пилота, то и я с ним решил не разговаривать. Да и как пройти мимо такого богатства? Так что совсем скоро небольшая часть урожая наполнила отворот футболки, а чуть позже перекочевала в корзину.
— Теперь эта юная леди перестанет ходить по бортику стены? — Прожевав, просительно произнес смотритель.
— Вы кушайте, оно вкусное, — предложил я ему вернуться к трапезе, а Светлана сделала еще один пируэт, красиво замерев одной ногой над пропастью.
Смотритель отчаянно вцепился в яблоко, желая проглотить его целиком. Но это он зря — во-первых, так невкусно, во-вторых, у меня еще целая корзина. В-третьих, за его спиной Федор с Пашей деловито сматывали c внешней части стены самодельную веревку. И пока не смотают — Светлана будет танцевать в свете заходящего солнца на самой грани, приковывая взгляды смотрителя и охраны. Высота в семь этажей, выветренные камни под острым каблуком бежевых туфель, и резкий ветер, подхватывающий края платья — было, из-за чего в восхищенном волнении замереть сердцу, не обращая внимания на остальной мир и двух товарищей в частности.
У крепости действительно не было дверей и ворот, потому еще днем друзья подготовили для меня отдельный путь через стену, ожидая скорого прибытия. Ну а сейчас, как вежливые люди, мы решили вернуть занавески обратно.
Только Артем не участвовал в операции «З», предпочитая всему на свете довольно странное времяпровождение — тискать в руках футляр от скрипки и подозрительно смотреть на меня. Занимался он этим с самого моего возвращения, заглядывая в глаза, с прищуром глядя в профиль и царапая взглядом спину чуть ниже лопатки.
— Будешь? — протянул я ему плод.
Тот среагировал, как Машк на копченую колбасу, которую ел исключительно тайком похитив со стола. Вот если бы все отвернулись — тогда да. Но пока — будет равнодушно отворачиваться, провожая цель голодным взглядом и тщательно фиксируя, куда ее положили. Тут, в общем-то, обреталась целая стая этих самых Машков в людском обличии, неравнодушно провожавших мою корзину, и смотритель не был исключением. Витаминов им не хватает, что ли?
— Можно тебя на секунду? — не выдержала душа скрипача.
Я краем глаза отметил сигнал «все отлично» от Федора, а так же неспешно удалявшегося к спуску со стены Пашку, удерживающего руки перед собой, и утвердительно качнул головой.