Напряжение растет

— Нельзя! — Выдохнул он, а потом на десяток секунд замялся, формулируя что именно. — Император — в каждой стране — это главный представитель правящей династии! Если хочешь, чтобы под этим словом знали тебя — найди себе страну! Но в этой стране уже занято!

— Я подумаю над вашим предложением, — вежливо ответил ему и, вздохнув, положил трубку на столик.

Все-таки, поздно я родился. Америка открыта, до Антарктики доплыли. Весь глобус уже как триста лет сплошь расцвечен цветами государств и территорий. Так бы можно было действительно поискать. А раз все занято, то свое имя на общей карте придется рисовать поверх чужих.

— Тем более, что императоров на весь свет — много! Разве это так интересно — быть императором, о котором станут уточнять «а какой страны»? Будь тем, кто один на весь свет! Добейся того, чтобы все знали — в любой точке мира — кто с ними говорит. Для этого не обязательно зваться императором. Можно стать ученым, музыкантом, политиком!

— Действительно, неинтересно, — вежливо согласился я.

— Вот, молодец, — облегченно выдохнул наставник, отпуская рычаг аппарата и слегка суетливыми жестами приводя телефонный столик в порядок. — Будь собой, Максим. Быть человеком — тоже немалый титул. Даже его многие постараются оспорить в твоей жизни, пожелают отнять или заставить от него отречься.

— В общем, просто еще не все со мной знакомы. — подвел я черту.

— Знакомь людей с делами и свершениями, тогда не придется пожимать руку каждому из шести миллиардов.

— Хм…

— Хорошими делами! А лучше — большим хорошим делом.

— Запланирую на февраль, — согласился я с ним.

— А что в феврале? — с легким подозрением уточнил старик.

— Весенние каникулы.

— А…

И Федор достроит усиленный, четвертый вариант робота. Большой и очень хороший. Только как бы его назвать?

— Может, ВРАЧ[2]? — невольно произнес я вслух.

— Врач — это очень и очень хорошо!

— Вот и я так думаю. — Затем все-таки закрыл блокнот, с легкой грустью отказываясь от прежних планов с гостиницей. — Ладно. Разобьем кемпинг. Надо будет раздобыть шатры, вагонетки и цыган.

— А зачем цыган? — замер учитель.

— Это чтобы в городе не заскучали.

— Так их за стены все равно не пустят.

— Грустно, — листнул несколько страничек и жирно зачеркнул одну из идей. — Байкеров ночью тоже не?

— Боюсь, что никого, кроме приглашенных и жителей с полугодовой регистрацией, в городе не будет. — Сочувственно произнес наставник. — Если даже родителей не приглашают, не то что… Шатры в городской черте поставить тоже не дадут.

— Провал, — откинулся я на спинку кресла, закинув блокнот на колени. — Ладно, переживем пару ночей вместе со всеми.

— Только ничего там не ешьте! Окна тоже открывать не рекомендую. Внутри комнат желательно назначить дежурство, чтобы не оставлять ее без присмотра. И ходить — только парами! Очень желательно с друзьями, готовыми выступить независимыми свидетелями.

— Вот, хоть кто-то меня понимает, — с силой протер я глаза.

На то время, шла уже вторая ночь без сна. И спать, что удивительно, хотелось — а не так, как сейчас.

— А вам пригород сгодится? — После минутного затишья (я уж подумал, ушел) произнес старик. — Хотя может, это уже в черте города, — с сомнением дополнил он.

— Если не чердак, то пойдет. — И добавил виновато. — Федор не любит.

— Не чердак, — задумчиво пожевал он нижнюю губу. — Можно листок?

Я предложил блокнот целиком вместе с ручкой.

Наставник что-то отрывисто написал и положил блокнот на место. Слегка поправил его краешек, укладывая идеально ровно к бортику — будто давая себе время отказаться и все переиграть. А может, место не самое лучшее, оттого сомневается — но это зря он, за любой вариант будем благодарны.

— Там номер. — расправил он под конец плечи и посмотрел куда-то справа от меня. — Я попрошу, вас встретят на вокзале. Вы ведь поездом, надеюсь?

— Да, — с благодарностью принял я блокнот. — А это ваши друзья?

— Самые верные. — отрывисто кивнул он. — Не обидят. И ты их, пожалуйста, не обижай. — и, развернувшись, посеменил внутрь дома. — Ужин через половину часа.

А после ужина был он — самый последний вечер, который плавно перелился в ночь и хлопоты по загрузке в вагоны. Кроме нашего, были еще два: для багажа и двух десятков хмурых от недосыпа попутчиков, которые были так вежливы, что помогли нам с грузом. У самих-то кроме пары сумок ничего и не было.

— Вахтовики, — пояснил Артем, сонно кивнув в сторону попутчиков. — Так дешевле.