Читаем Напряжение растет полностью

На этот раз нет врага, которому надо ее сказать. Да и друзья не услышат. Это — для себя. Вместо всех громких фраз за сегодняшний день. Чтобы не потерять себя в них, как не потеряться в чужих воспоминаниях. Ведь не смотря на всю искренность, они не мои… И рано или поздно растворят мое прошлое и меня в себе. Если не пойму, кто я есть на самом деле.

Небо тоже смотрит внимательно, не разрушая течение мыслей новым громовым раскатом. Знакомое небо… Во всех воспоминаниях, что навалились сегодня — одно и то же… Так часто видимое, будто…

Догадка показалась столь невозможной, что пришлось посмотреть на Артема в облике медведя, чтобы произнести ее вслух.

Так часто видимое небо. Честное, бесстрашное, разрушительное, но способное сохранить самое ценное в его центре… Небо, что стало почти отражением в зеркале…

— Я — это шторм. — В волнении вывели губы.

Не взвыло над головой одобрительно ветром, не проревело близкими раскатами. Если я — это оно, то и не должно было.

Но это проверить гораздо проще. Ведь не надо просить руку подняться вверх. Можно просто захотеть…

Ветвистая молния ударила в золотой колокол, выбив красивый и чистый звук, эхом пролетевший над землей. Дыхнуло теплой волной. В глазах зарябило так, что пришлось зажмуриться…

Спину неожиданно подхватили сильные руки, помогая подняться. Наверное, это Света и Паша очнулись и помогают мне встать.

Много рук… Федор очнулся? Артем? Здорово!

И вот уже холодный камень парапета под ладонями, а глаза смотрят вперед.

— Тут еще много интересного! — Вырывается тише, чем хотелось бы. — Я покажу вам место, через которое мы шли! Высокий забор, помните?

Столбы молний рухнули с неба, освещая заревом земли севернее.

— Завтра мы снова соберемся вместе и заглянем за горизонт!

Чувство одобрения позади и ликующий грохот в небесах.

Обернулся назад. Никого.

Падение.

<p><strong>Эпилог № 1</strong></p>

Стук дождя по камню в шелесте ливня, поливавшего реку под мостом и лес вокруг. Далекий раскат ушедшей на север грозы.

Пятеро, сошедшие со склона, готовились принять титул вторых. Оттого шагали неспешно, позволяя усталости сказываться в жестах и походке. Тем более, ливень основательно размыл дорогу, а сломать себе ногу, поскользнувшись, так и вовсе выйдет позором. Быть вторыми — уже провал и повод для объяснений перед старшими. Может, кто-то другой искренне порадовался бы второму месту, но в деспотии Голицыных уважение полагалось только победителю.

Потому — угрюмая мина на лицах двух девушек и трех парней.

Двое суток без сна, конфликты с Орловыми и Долгорукими, изорванная одежда, грязь под ногтями, холодная жижа в ботинках и ощущение голода в животе. Все для того, чтобы увидеть победителя издалека.

Можно было побороться, можно было устроить забег, криками угрозы и обещаний отвлечь внимание…

Но этот псих тащил из леса убитого медведя, устроив на нем всю свою команду, как на диване!

Для Голицыных, мечтавших о сне последние несколько часов, это было достаточно сильным моральным ударом, чтобы упустить инициативу. А затем… Увиденного далее хватило, чтобы признать себя вторыми.

Во всяком случае, билеты на имперский бал — тоже статусный приз, способный поднять в иерархии власти и влияния внутри рода.

Резко встал на месте идущий первым, заставив уже автоматически перестроиться в боевой порядок. Заостренные палки наизготовку, пращи из обрывков одежды заправлены камнем и готовы к применению.

— Ребята, там эти…. Лежат, — повернулся с изумленным выражением лица Голицын Олег, указывая на мост.

Команда не сразу убрала самодельное оружие, привычно ожидая подставы или засады. Даже несмотря на то, что чемпион у турнира уже был. И ему, лежащему под ливнем на холодном камне, явно не было дела до тех, кто придет после.

— Они не ушли? — Обернулась Инга, даже в их компании изображая дурочку-блондинку.

Ясно, что не ушли. Но почему? И где подвох? Почему нет медведя? Скинули в реку? А может…

— Андрей Александрович! — Охнул Олег, бросившись к Долгорукому, неведомо как оказавшемуся в нагромождении тел, и оттащив его к краю моста, устроил сидя. — Н-не дышит… Вроде..

— Может, кто-то их убил? — Прижала руки к груди Ольга, зябко поежившись от прорвавшегося через дождь ветра.

Эта родственница просто умела хорошо танцевать, ей простительны очевидные вопросы.

— Значит, мы первые? — Прозвучал крайне важный вопрос. — Если этих первых нет…

— А если кто-то из них жив?

— А если даже и жив, но упал в реку, когда перебрасывал медведя через парапет? — В этом вопросе чувствовалась напряженная решимость.

У Голицыных очень не любят побежденных и не задают вопросы про методы достижения цели… Константин был достаточно высокого положения в семейном рейтинге, чтобы знать это доподлинно.

Команда полукругом обступила недвижные тела в очищенной дождем одежде, пусть и изрядно порванной. У одного мальчика ее нет и вовсе. У другого руки и лицо будто выбелены, у третьего вместо ботинок какие-то сломанные колодки, из которых видны ступни, руки проколоты насквозь, а лицо — сплошной синяк. Четвертый вообще мальчишка! А у единственной девушки сожжено платье на животе и боку…

Перейти на страницу:

Похожие книги