Напряжение растет

  До города оставалось еще очень не мало, болела нога, вечер грозился передать ключи от неба ночи, а соревнования - уже следующим утром. И горе тем, кто опоздает.

  -Мне бы в город, - сжав купюры, предложенные за останки мотоблока, я вновь протянул их обратно.

  -У меня график, - отрицательно покачал он головой.- С тобой много времени потратил.

  -Я много заплачу! - отыскал я другие купюры в кармане.

  -Там, - махнул он на поле. - Люди ждут. А вон там, - указал он на темную линию горизонта чуть в стороне от направления, где должен был быть город. - Гроза. Может, даже с градом. Сегодня надо все завершить. Мне никак нельзя подвести.

  -Мне - тоже... Там завтра танцы.

  -А у меня тут - жизнь, - выдохнул он и чуть мягче продолжил. - Возвращайся на станцию. Автобусы не ходят, но попутную машину рано или поздно поймаешь. Я позвоню твоим родителям, они встретят. А лучше оставайся у нас до утра.

  -Спасибо, но в город обязательно нужно сегодня.

  -Тебе виднее, - подошел он к уже своему мотоблоку и одним движением скинул обратно в кювет.

  -После работы займусь. Бывай! - заскочил он в кабину трактора и отправился обратно к своим.

  И мне пора. Неловко перенес вес на травмированную ногу и досадливо скривился. Все же, надо звонить, как бы ни хотелось справиться самому. Беда в том, что сотовый телефон остался там же, где документы. Спохватившись, окликнул Геннадия. Но, как я ни кричал ему в спину, за ревом двигателя тот так и не услышал. А на мое махание руками только помахал мне ответно, прощаясь. Хотел было догнать, только левой ноге эта мысль не сильно понравилась. Да и фуражку с такой болью не найти.

  Значит, остается идти вперед, к Заречному. Потому что возвращаться назад дольше, скучнее, а еще там гуси.

  Отыскал на обочине подходящую по высоте палку и осторожно пошел вперед.

  Вскоре проторенный путь свернул к деревеньке, вросшей кирпичными домиками на три улицы в солидный холм над речной гладью. Судя по внешнему виду и основательности, а так же парочке тонких проводов на деревянных Т-образных столбах, телефон там есть точно. И я даже знаю у кого - лилась музыка от тенистой беседки возле места, где нить ручья вплеталась в неширокую реку.

  Громкая до хрипоты мелодия сотового телефона пела про давно прошедший июль, жаркий и полный тополиного пуха. От той жары остались только утренние часы, к вечеру же природа напоминала о сентябре-месяце и близкой зиме. Впрочем, это не мешало ребятам плескаться чуть выше по течению, а затем чуть ли не синими, но счастливыми, обтираться полотенцем и с дрожащими от бодрости руками на ходу надевать одежду, чтобы первыми занять место у небольшого костерка, дымящего возле беседки со стороны берега. Правда, претендовать им приходилось только на стоячие места - свободного пространства на двух бревнах, служивших лавочками, не было. Четверо довольно вольготно занимали одно из бревнышек, что выдавало в них банду, а если присмотреться к чертам лицам - то и родственников. На противоположном же теснились семеро, стойко сопротивляющихся претендентам на восьмую позицию - особенно те, что с краю. Всего я насчитал шестнадцать человек, из которых большая часть были ровесниками или младше Федора, и только двое казались старше меня. Телефон принадлежал самому рослому, лет шестнадцати - из числа четырех родичей. Во всяком случае, лежал он рядом с ним.

  Дорога до того места не доходила, предпочитая забрать левее, к постройкам, так что пришлось свернуть на траву. Только рубашку я предварительно решил все же снять, повязав поверх брюк и оставшись в майке. Брюки закатал выше колен, к реке спустился и пригладил волосы, расположив темные очки поверх - словом, сделал все, чтобы казаться здешним, пусть и с другой деревни. Судя по тому, что местные ребята, углядев меня, сразу подошли драться - это удалось.

  -Я обещал наставнику всегда думать перед тем, как бить, - ответил я по-своему на стандартный запрос "свой-чужой".

  -И че? - сплюнул в сторону самый высокий, на полкорпуса выступивший из полукруга подошедших ребят, потирая кулаки.

  -И я уже подумал.

  Взломать систему опознавания удалось успешно.

  - И зачем? - С укором поинтересовался я чуть позже у долговязого Егорки, с которым мы к тому времени уже успели замириться на тему того, что я отлично дерусь.

  На их бревнышке по-прежнему числилось четыре места, но на этот раз для меня, для него, для второго брата по старшинству и для телефона, который теперь пел про морскую волну и небо.

  - Да так, - хмыкнул он чуть гнусаво, одновременно пытаясь поправить руками нос.

  Был он одет в новенькие белоснежные брюки с острой стрелкой, водолазку и новые кеды.

  - Скучно, - вздохнул его родной брат, обладатель помятых брюк, слегка выцветшей водолазки и пропыленных кед.

  -Интернета нет, - поддакнул еще один родич чуть младше, вознамерившись примостить затертые брюки на зеленую траву.

  -Но! - Тут же пресек его намерение самый юный представитель семейства, в ярости шаркнув расхлябанной кедой, и мигом переложил с бревнышка на траву обрывок газеты.