Напряжение растет

Вот если после поражения «юный» участник вдруг решит вернуть себе старую жизнь – тогда-то нарушителя и прижмут.

Цену размером в состоявшуюся жизнь организаторы посчитали достаточной платой за призрачный шанс. Оттого Светлану Джонс тоже пропустили в турнир, как и нескольких других. Пусть вместо матерого убийцы у соперника появится еще один школьник. Это где-то даже изящно. Да и не пристало сыновьям глав родов и кланов боятся простолюдина.

-Я не досказал, - поднял голос князь Вид, до того отстраненно наблюдающий за сварой.

Долгорукому пришлось придержать разоблачение под прессом тяжелого взгляда из-под нарисованных бровей.

– Мы уже представили большую волну. Представили бой. Кровь, боль и смерть. Они там тоже были. Осталось представить путь, когда на ногах стоит всего один, но у колокола будут все пятеро. И если вы сейчас сядете рядом со мной. - внимательный взгляд на князьях Долгоруких. – И тщательно подумаете, то мы вместе, но независимо друг от друга, придем в одно и то же место. Место истины и понимания, что победители у нас уже есть.

-Я согласен, - мрачно насупившись, вновь приподнялся князь из рода Миттал. – Я не понял, что он сказал. Он сам, наверное, не понял. Я не видел второй тур за черным небом. Но я видел танцы. А вы признали их силу.

Сердце Александра Сергеевича кольнуло безнадежностью. И кололо всякий раз, когда приглашенные виртуозы отказывались от старого мнения в пользу признания результатов конкурса.

А он… Слова о прошлом Светланы так и остались при нем. Потому что сейчас, прямо и недвусмысленно, был стребован долг. По самому легкому курсу – всего лишь промолчать. Но как бы исход не оказался куда кровавей.

Чуть ссутулился Сергей Михайлович, осознавая провал задумки. Наступила тишина, и все взгляды обратились к старому Долгорукому – ответ судей получен, и именно ему положено навсегда закрыть вопрос. Закрыть турнир с позором, несмываемым на долгие года.

-Впрочем, если уважаемый Сергей Михайлович проведет новый турнир, - неожиданно выступил молодой княжич Вяземский, представляющий род. – С теми же самыми призами, мы бы не отказались поучаствовать.

-Это хорошая идея, - улыбнулся старый князь Долгорукий. – Среди тридцати участников, на последнем этапе, разумеется. Безусловно, мы примем замену раненным и тем, кого постигла участь воистину трагичная.

-Мы уже свое выиграли, - отозвался Шуйский под недовольное фырканье большинства. - Нам неинтересно.

-Среди двадцати девяти, - дипломатично отметил Сергей Михайлович. – Денежные призы оставим в том же размере.

На это род как-нибудь наскребет… Золотой колокол однозначно в переплавку.

-А как же станция и комбинат? – Напомнили о самом лакомом наполнении выигрыша.

-Его величество принц выделили один набор призов. – Пришло время уполномоченного принцем напомнить о себе. – Но можете рассчитывать, что билеты на ежегодный бал первые два финалиста бесспорно получат. Не могу гарантировать обед с их величествами, но обязуюсь всячески поспособствовать.

-Не сомневайтесь, - поднял чуть голос старый князь Долгорукий. – Главный приз останется прежним или мы предоставим равную альтернативу. Наш род и клан заинтересован в том, чтобы все вернулось на круги своя. Как и доверительные отношения между нами. Слово.

Зал, несмотря на определенный скепсис, поддержал краткую речь довольным ворчанием.

Гибель родичей никуда не ушла, разумеется. Платить виру придется, и много – если ее вообще примут. Но испортить отношение с двумя семействами – не то же самое, что с тремя десятками разом.

Пришла пора очередного выхода действующего князя – на сей раз пожимать руки уходящим. Никто не отказался от протянутой ладони и радушных слов, уже неплохой результат и весомая надежда.

На автомате, Александр Сергеевич чуть не пожал руку отцу.

-Вы куда? – Удивился он.

-Надо съездить, - устало выдохнул он, убедившись, что никого нет рядом. – Решить по комбинату.

-Так Шуйские же здесь?

-Артем Шуйский отдал главный приз простолюдину.

-Глупость какая... – Не поверил своим ушам князь-сын. – Или не глупость? – Засомневался он, вспомнив слова Шуйского. – Если он старой крови и его род…

-Самойлов Максим появился из ниоткуда, вместе с новой семьей выйдя из разрушенного города. Полагаю, один из принцев Тенишевых, уцелевших в резне. Может, кто-то из союзников.

-Но Тенишевых больше нет.

-Именно. Вместо принца теперь простолюдин, у которого нет ни сил, ни власти.– Подмигнул князь-отец, вышагивая из зала. - Осталось объяснить ему, что маленький мальчик не может владеть комбинатом и электрической станцией.

-Воистину, удача на нашей стороне! – Вырвался облегченный вздох у сына.

***

Низкий гул реверса двигателей «Эмбраера» окончательно стих, останавливая самолет на расчетном месте. Мягко распахнулся бортовой трап самолета, открыв вид на синее небо, а затем и на силуэт города на горизонте, ставшего уже родным за годы жизни.

«-Я дома!» - Радостно ударило сердце.